Коллекция недоразумений. Принцип матрёшки. Галина Тимошенко
отец мог увлеченно планировать подобный эксперимент, потом хладнокровно отслеживать его влияние на психику подопытных кроликов – и при этом вести с ним, Егором, всякие умные, тонкие, глубокие философские беседы.
Он попытался понять, как же все-таки можно назвать сейчас его отношение к отцу, – и ужаснулся: получалось, что более точного слова, чем отвращение, не находилось.
Интересно, что было бы, если бы он обо всем этом узнал, пока отец был жив… Смог бы он обсудить с отцом все это, постараться понять его резоны и рано или поздно примириться с ними?
Вряд ли.
Лучше ли было бы, если бы он вообще ничего этого не знал?
На этот вопрос ответа не находилось. С одной стороны – лучше. Правда, он жил бы примерно как человек, который за обе щеки уписывает экскременты, полагая их изысканным деликатесом, и молился бы на память о своем распрекрасном отце – истинном ученом и настоящем русском интеллигенте. С другой… Егор не мог представить, что с другой стороны, да это и неважно: в любом случае выбора у него не было. Он знал.
Весь следующий рабочий день прошел как в тумане. Макс заболел, поэтому никакой информации о втором томе не поступило. Егор еще накануне попытался поискать «Эксперимент 2Х» в интернете сам – и не нашел. То ли его там действительно не было, то ли сказывалась некоторая недостаточность Егоровых компьютерных навыков… Теперь, кроме Макса, надеяться он мог еще только на собственные розыски в отцовском кабинете – а для этого надо было, по крайней мере, добраться до родительской квартиры.
Он еле дождался момента, когда смог сбежать из отделения, отбиваясь от настырных сестричек, жаждавших обсудить с ним будущую встречу Нового года.
Как он добрался до места, Егор тоже вряд ли смог бы вспомнить. Это не значило, что он как-то особо сильно рисковал по пути: водителем он был достаточно аккуратным и опытным, и, как всякий опытный водитель, умел ездить почти автоматически. Хотя каждый раз, когда он об этом думал, сама такая возможность несказанно изумляла его: даже обладая немалыми знаниями об устройстве человеческого мозга, он не мог понять, как можно выполнять такую сложную и многоплановую деятельность и не тратить на это ни единого грамма внимания?! Вот и сейчас он опомнился, только поставив свой аристократический вездеход под огромным старым тополем у родительского подъезда и выключив зажигание.
Этот тополь уже много лет угрожал свалиться, как только в Москве объявят очередное штормовое предупреждение, пройдет ураган, сильный снегопад или новомодный ледяной дождь. От старика отваливались ветки, суки, веточки – но он исправно стоял. Машины под ним парковать остерегались, но в крайних случаях делать это приходилось. В обычном состоянии Егор никогда не оставил бы свой любимый «Ренджровер» в таком опасном соседстве, но сейчас, когда это уже произошло по причине автопилотного состояния водителя, менять что-то