На краю государевой земли. Валерий Туринов

На краю государевой земли - Валерий Туринов


Скачать книгу
не в состоянии долго думать об одном и том же, он засмеялся и толкнул в бок «литвина»:

      – Ладно, Андрюха, споем! Что мы делим-то не свое!

      Андрюшка пел охотно. Его не надо было упрашивать. Он откашлялся и затянул сначала тихо, потом все громче и громче. Набирая силу, над санями понеслась песня: «Во-первых-то санях атаманы сами! Во-вторых-то санях ясаулы сами!»

      Тренька поддержал его, залихватски подсвистывая после каждого куплета.

      – А в четвертых-то санях разбойники сами! А в пятых-то санях мошенники сами!

      По всему обозу подхватили, и над заснеженной тайгой грянула по-кабацки безоглядная песня: «А в шестых-то санях Гришка с Маришкой!..»

      Отзвенев, она внезапно оборвалась. Как будто слабая пташка из дальних теплых краев, на минуту выпущенная из клетки, она потрепетала на яром сибирском морозе и снова забилась под теплые шубы служилых. И там, свернувшись под сердцем, она затихла, чтобы дождаться своего очередного часа.

      Но разошедшегося Андрюшку уже было не остановить.

      – Гамалая по Скутаре по пеклу гуляе, сам хурдыгу разбивае, кайданы ломае: вылетайте, серы птахи, на базар до паю!

      – Эй, Иван, слушай, это для тебя! – крикнул Тренька Пущину, подпевая Андрюшке: «На гору конь упирается, под гору конь разбегается, эй, эй! О калину расшибается!..»

      Казаки и стрельцы громко захохотали. По тайге понеслось гулкое эхо: «Хо-хо-хо!»

      – Стой! Тпр-рр! – вдруг закричал проводник, придерживая бег санного обоза перед замаячившей вдали крохотной деревушкой.

      – Эй, ямской, чо там?

      – Чо, чо!.. Ничо!

      – Мужики, матерь вашу, чо там?.. Волки!

      – Эка невидаль!

      Впереди на дороге, в ранних зимних сумерках, виднелось что-то бесформенное, темное.

      Присматриваясь, проводник подъехал ближе и увидел мужика; тот стоял как-то странно – на карачках…

      «Пьян, что ли?» – подумал было он, но вспомнил, что сейчас крещенье и мужик гадает на урожай, приободрился и задорно закричал: «Эй, поберегись!»

      Мужик резво вскочил, отпрыгнул в сторону и увяз в глубоком сугробе.

      А мимо него вереницей понеслись сани, и путники, разгоняя кровь, завеселились.

      – Штаны держи! – гаркнул Тренька.

      – На хлебушек! – крикнул Пущин и бросил мужику охапку сена.

      – Вот тебе и урожай!..

      – Давай, давай, казаки!..

      Деревушка мелькнула и осталась позади…

      К Верхотурью они подъезжали уже поздно вечером.

      Сначала показалось что-то темное, массивное и бесформенное. И это темное стало подниматься вверх, наползать на сумеречное вечернее небо, загораживать путникам горизонт…

      Затем верхушка этой массы ощетинилась деревянной стеной, обозначились острожные наугольные башни, редкие острые пики елей.

      А вон приземистые, букашками, едва различимые в темноте избенки…

      «От царя и великого князя Федора Ивановича государя всея Русии в Пермь Великую, в Чердынь, Василию Петровичу


Скачать книгу