Остров Paradizo. Максим Ковалюнас
девушка вообще-то, – кокетливым голосом замечает Джин.
– Ты ангел смерти… – начал он откашливаясь. – Эхидна под личиной Афродиты.
– Ой, таких комплиментов мне еще не делали, – теперь уже рассмеявшись в полную силу, ответила Джин.
– Ты спрашивала, что я хочу сказать перед смертью? – из последних сил спросил Роутэг.
– Ага, – подтвердила Джин.
– Деньги не пахнут.
Джин плавно нажала на курок, и раздался звук выстрела. Тихий предсмертный хрип Роутэга прекратился. Воцарилась тишина, которая возникает каждый раз, когда Джин убивает очередного ублюдка. Она смотрит в его глаза – они уже не выражают ни злости, ни самоуверенности, теперь они наполнены смиренной смертью.
Как по приказу, именно в этот момент входят ее коллеги вместе с сотрудниками Интерпола. Они знают, что от этого человека зависело все дело. Ее сразу же заковывают в наручники, ведут в машину, куда она сажала преступников, еще будучи новичком в детективном отделе. Оказавшись в машине, Джин, совершенно не чувствуя вины, не обращая внимания на то, что она стала преступником, спрашивает: «Почему вы так быстро»?
Суд. Ее отстранили от службы и приговорили к десяти годам тюрьмы. В процессе это квалифицировали как «агрессивное сопротивление федеральному расследованию, противодействие мировому порядку и безопасности».
Джин должна была сгнить в тюрьме, но в последний момент к ней подошли неизвестные люди и сказали, что за особые заслуги перед Германией Джин заменили наказание почетной пенсией. На самом же деле десятью годами домашнего ареста под постоянным присмотром полиции в так называемой специальной квартире в Берлине. Это оказалось еще хуже тюрьмы…
Джин все думала впоследствии: «За какие именно заслуги ее так почетно отправили на пенсию: за убийство преступников до суда или насилие при допросах?» Вероятно, ее капитан просто испугался, как обычно. Ведь даже в тюрьме Джин Остин опасная для всех, и лучше ее не злить…
Прошло три года. Джин исхудала, побледнела и утратила тягу к жизни. Она до сих пор не раскаялась в содеянном, хотя ее тюремщица – Роуз Шнайдер, тучная немка сорока лет с тирольской косичкой и вечным запахом пива изо рта – каждый день предлагала Джин сделать это.
Джин страшно смотреть на себя в зеркало, ведь она видит там мертвеца – белокурого зомби со впалыми щеками и глазами, которые на фоне худого лица выглядят неприлично большими.
«А когда-то тебя сравнивали с Дианой Крюгер, помнишь?» – сказала она вслух самой себе, все же рискнув взглянуть на свое отражение в зеркале, которое висело в крохотной разваливающейся ванной комнате. Немного постояв там и посмотрев на себя, Джин с отвращением цокнула и пошла обратно в комнату. Кстати, о комнате.
Ее кровать походит на койку в больнице. Белые одеяла, белые простыни и подушки. Каждый день она заправляет новый комплект белого белья. Для чего? Просто так. Просто потому, что это одно из тех немногих изменений, что она может себе позволить.