Остров Paradizo. Максим Ковалюнас
прекрасные сервис и развлечения – все это мой Рай.
– Хороший рекламный слоган, – спокойно ответила Джин. – Откуда вы узнали обо мне?
– О, – протянул Джованни. – Бросьте, не забивайте голову этим.
– Ну уж нет, – сосредоточенно сказала Джин. – В моем мире за все блага нужно платить. Я хочу понять, чем я заслужила спасение, и уж тем более земной рай.
– Знаете, я хотел дать вам денег для акклиматизации после трехлетнего плена, – разочарованным голосом начал Джованни, – но, раз вы хотите сразу к делу, будь по-вашему. Этот остров – мой самый главный проект в жизни, мой magnum opus, если позволите. Я за два года создал вокруг него такой ажиотаж, что мой десятилетний план по его обустройству выполнится, наверное, за семь. Я учел все: собрал лучших управленцев, маркетологов и прочих, но столкнулся с проблемой, о которой даже не подозревал. В моем раю живут звери. Они ходят по улицам этого острова и маскируются под людей… Вот уже год на острове происходят убийства, и ни один из моих детективов не может справиться с этим… Я покупал разных «гениев» сыскного искусства, и каждый из них заходил в тупик, как вдруг мне рассказали о вас. Вы спрашивали кто. Рихарда Шварца припоминаете?
– Экс глава берлинской банды Schwarzen Hunden, «Черные псы». Конечно, я помню его.
– Да, ведь именно вы отправили его за решетку. Он много говорил о вас, Джин… – задумчиво сказал Джованни.
– Надеюсь, только хорошее? – улыбнувшись, спросила Джин.
– Рассказал о ваших методах, о вашем таланте, о том, что половина берлинских гангстеров была пристрелена вами, а другая сгнила за решеткой. Знаете, как они называли вас?
– Бешеная сука, – спокойно ответила Джин.
– Вот именно. Я думаю, как раз такой человек, как вы, должен быть архангелом Михаилом в земном раю. Ибо есть такая категория людей – ублюдки, они не понимают нормального обращения, не понимают слов – только действия.
– После трех лет в заточении я не хотела бы снова совершать ошибки. Знаете, в самолете я думала, что если это все не сон, то мне стоит измениться. Не хочу больше быть «бешеной сукой».
Джованни остановил машину.
– Напрасно, – холодно сказал он. – То есть вы отказываетесь от поста главного детектива рая? Мне отвезти вас обратно к самолету? Вернетесь в Берлин?
– Конечно, нет, – жестко сказала Джин, приняв в штыки этот выпад Джованни.
– Тогда прекратите эти разговоры о морали и раскаянии. Вы такая, какая есть, Джин, я ценю это и верю, что ваши жертвы заслуживали вас. Так что будем считать, вы приняли мое предложение. А сейчас посмотрите в окно.
Джин в первый раз отвела взгляд от глаз Майкла и глянула в окно. Она увидела океан, берег, пляж и какой-то дом. Вернее, «тот самый дом», из ее детской мечты. Стеклянный домик маленькой Джин с окнами во весь рост – прозрачная ракушка. Это было сравнимо с чудом. Нет, это оно и было. Рядом с ним еще и белоснежный седан представительского класса.
– Надеюсь, не напутал с выбором дома и машины? – лукаво спросил Джованни. –