Дети небес. Вернор Виндж
строили же его в Середине Запределья, где технологии оставалось совсем немного до порога самосознания. Почти все высокоуровневые функции корабля в Медленной Зоне работать отказались. Что говорить про сверхсветовые полеты: антигравитация выдыхалась, программы перевода с естественных языков пестрили смехотворными ошибками. Даже там, где местные законы физики допускали альтернативные решения сопоставимой эффективности, программное обеспечение корабля часто не в состоянии было их разработать. Как правило, для классических крепких орешков у «Внеполосного-II» были наготове только тупые и очень тупые щипцы.
Иногда, впрочем, корабль преподносил ей и приятные сюрпризы. В первые же дни после Битвы на Холме Звездолета и смерти Фама Равна учинила опись жалких остатков былого великолепия. То там, то сям из гор невосстановимого мусора торчали бесценные устройства и программы, способные сикось-накось, но функционировать в Медленной Зоне. Она поделилась ими с Йоханной, а впоследствии с Древорезчицей и учрежденным ею Исполнительным Советом, но кое-что утаила, оставив для себя. О системе тайного надзора она никогда ни с кем не откровенничала, хорошо отдавая себе отчет, что они с Детьми попали в ловушку на планете, уровень общественного развития которой соответствует земному Средневековью. Помимо них в мире Когтей оставалось только одно существо родом из Галактики – наездница Зеленожка, да и та скоро куда-то пропала. «Ох, Зеленожка, знала бы ты, как мне тебя не хватает». Мысль эта всплывала из подсознания с неприятной навязчивостью: Зеленожка была рядом с Равной в самые тяжелые и отчаянные моменты ее приключений в космосе.
Так что у Равны с самого начала были свои секреты, и сейчас уже слишком поздно было делиться ими с кем бы то ни было. В Запределье камеры означали больше, чем могла себе вообразить раннетехническая цивилизация. Камеры могли прятаться в красках, в насекомоподобных роботах, в бактериях, наконец. Информация попадала к пользователю еще более диковинными путями, включавшими весь спектр возможностей от диффузного облака возмущений (акустических, зрительных, температурных…) до чего-то совсем уж труднопредставимого обыденному восприятию и недоступного реконструкции Внизу.
Одна такая система чудом пережила издевательства Контрмеры и, что еще интереснее, сохранила способность поставлять кораблю поддающиеся реконструкции данные. Еще в самом начале Равна решила использовать ее как секретное оружие против тех, кто нуждался в постоянном присмотре. Выбор труда не составил: старый Шкуродер отличался невообразимой жестокостью и головоломной изобретательностью, и черты эти, хотя и в меньшей степени, пронизали созданную им культуру. Шкуродер казался Равне именно такой целью. Как и утверждала Древорезчица.
Однажды Равна заразила Тиратект-Шкуродера своей системой наблюдения. Физического вреда заражение не принесло, и крохотные шпионские устройства не могли самовоспроизводиться, но их оказалось более чем достаточно,