Извод. Виктор Сербин
да и ребятня постарше галдели, похоже было сутками. Так хотелось к ним, но стопа отрезов ткани в углу прирастала, не убывающая. Аккуратно сложеная на лавке, не оставляла никаких надежд оказаться там с санками и накататься подобно другим с ветерком до одури. Одна и радость, когда мать пошлёт за водой для чая на ключик и, воспользовавшись этим, успеть прокатиться втайне на скорую пару раз.
Новый год, Рождество, словно яркие июльские денёчки средь зимы в особенности для детворы стремительно пронеслись в чувствах самого жданного и разгульного праздника с завершением в лёгкой грусти до обидного быстро оставшихся позади. Заказы же несли и несли. Четыре швейных машинки без устали стрекотали, привлекая заказчиков скорым исполнением задуманных желаний.
Мать только и успевала снимать мерки да кроить. Помогала, чем могла подслеповатая свекровь, всё остальное делали старшие сыновья.
Обязанности распределялись строго. Расслабился, и уже тебе наступают на пятки. Младшему можно от старших братьев втихую подзатыльник получить.
– Марьюшка, да, однако, опеть на сносях, – подметила гостья Шура. Её заказ был закончен и она, чуть ошеломлённая в радости обновкой, вся светилась, не желая уходить.
Днями в доме иной раз проходила вся округа. Не были редкостью заказчики с левобережных деревень. Самовар, шумел не остывая. Не успевала свекровушка воду доливать и подкидывать углей. Любила использовать в качестве вентилятора, чтоб разогреть потухшие угли, дедовы мяконьки хромовые сапоги, за что не раз получала от супруга не шуточную выволочку.
– В семье-то крестьянской вся силушка наша. Ещё помошника хочу.
Да помощников – то у тебя вроде хватаёт. Могу двоих своих девок на одного твоего парня променеть. Скажи токо, не задолю приведу.
Посмеялись. Гостья засобиралась в дорогу.
– Пойду, Марьюшка. Уж затемнала, да и делов-от накопилось не переломить. Нонче половиков назаказывали, не знаю, как и поспеть, а уж посулила всем. Тепере не отказать.
– Не тужи, скоро уж помощницы подрастут всё и будёшь поспевать.
– Ой, не сглазить бы. Страшусь и думать-то, заждалась уж.
Хлопнула дверь внизу. Наступила тишина, нарушаемая лишь стрёкотом машин.
– Матушка, останавливай свою фабрику. Позволь мастеровым передохнуть. Не ко времени ли ужин собирать? – пришёл с улицы Иван.
– Ой, бедныё робята – ти. Сама умаялась, что уж про детишок толочь.
Пересчитала ворох отрезов,
– Боюсь со всем шитьём и не управитсо. Дни летят, а заказы всё несут. Буде уж ближо к ярмарке так в отказ ступить. Не поспеть! Самим – то на торговлю впрок не запасено.
Фёдор, читал коротенько молитву и лишь после этого брал в руки ложку, давая тем согласие приступать к трапезе другим. Евстолья имела не менее почётную обязанность. Находясь у самовара, следить, чтоб тот всегда шумел, не остывая, и разливать по чашкам чай.
Что на стол при накрытии не попадало, подносила, добавляла