Мать своей дочери. Саша Лонго
была эмоциональным стержнем дома. Моей бабушке Нине Георгиевне, мягкой, уступчивой, домашней, было далеко до властолюбивой дочери. Эго Марго звучало громко и ненасытно. И это было бы полбеды… Но со всей мощью оркестра рефреном ее личности проходила тема: «Все, кто эмоционально зависит от меня, слабые и непрактичные люди!» Черно-белое восприятие мира облегчало интерпретацию жизни и отупляло сердце. У нее легко получалось игнорировать боль и эмоции других людей. Но это не потому, что она ─ монстр (хотя иногда мне казалось, что это так), а потому, что она удивительным образом отрицала свои эмоции. И в первую очередь свою боль… Нина Георгиевна так и не оправилась после бегства дедушки и даже много позже, вынужденно комментируя факт его ухода из семьи, впадала в самоиронию: «Уж полночь близится, а Германа все нет!» Марго истово приняла на себя роль семейной Жанны д’Арк, хотя с отцом тайно встречалась. И даже пользовалась его протекцией при поступлении в вуз и устройстве на работу.
Из желания реализовать свои права взрослого и вполне самостоятельного человека Марго очень рано создала семью. В семнадцать лет ушла из дома. В этом же субтильном возрасте (о, ужас!) родила меня от человека много старше ее. В восемнадцать вышла за него замуж. Порядок событий был нарушен раз и навсегда, но это никогда не мешало Марго преподносить свою личную историю как классический пример современных Ромео и Джульетты.
Марго была непревзойденной актрисой, всегда поступала так, как хотела, при этом довольно искусно, по-актерски выдвигала мужа Дрюню на передний план. Особенно перед посторонними. Марго понимала: главное ─ сохранить чувство собственного достоинства мужа. Его реноме. Но также всегда знала, что переиграет его волю на сцене Жизни. Это было настоящее лицедейство, поскольку в семье царила Она. А показная покорность ─ ведь это не слишком большая цена за помазанье на царство. Она предпочла остаться самодержицей навсегда и после смерти отца с достоинством несла вдовью долю, хотя мужчины вились вокруг нее, влекомые ее зрелой статью. Пока не сошла с ума и не увлеклась альфонсом.
У нее было странное чувство стиля. И мне, напитанной свободой в моем свободном от Марго доме, всегда было трудно понять его. Она любила деловые официальные костюмы, сковывающие, запечатывающие твою индивидуальность, сглаживающие шероховатости и острые углы. А углов было предостаточно. Костюмы шились исключительно на заказ, какой-то удивительной портнихой, которая обшивала дам из номенклатурной верхушки. И хотя Марго была женой скромного инженерно-технического работника (папа работал на авиационном заводе), да и ее должность была не очень значительная, разве что министерская, она сумела пробраться в круги, обслуживающие власти предержащие. Наверное, тогда лучше всего было находиться в составе чиновничьего аппарата. Однако вернемся к портнихе… Костюмы на Марго сидели исключительно, несмотря на то, что