Ступеньки к вершинам, или Неврологические сомнения. А. А. Скоромец
вперекор не вступал, помня пословицу: «скачи, враже, як пан каже». С молодым барином он даже покумовался, крестил одну из его дочерей. Сам барин доводился ему молочным братом. Максим не курил, излишне не пил, не тратил на пустяки деньги. До реформы он накопил чуть ли не тысячу рублей золотом. Скопил, но деньги в кубышки не прятал, а занял барину под закладной вексель за землю на урочище Репьяховке.
Век он доживал на иждивении сына Протаса на своем уже хуторе Репьяховке возле Ромоданского шляха, за ярочком Вырвихвист. Там же он и умер в глубокой старости. Похоронен на хуторском кладбище, в первом (с востока) ряду, во второй могиле, рядом с могилой супруги Анны.
За девять лет до отмены крепостного права Максимова старшего сына Федора «забрили» на пятнадцать лет в солдаты. Воевал на Кавказе. Служил оружейным мастером. А спустя три года «забрили» и среднего сына – Протаса Максимовича, но на меньший срок. Младший сын Иван рано умер, оставив малолетних наследников: мальчика Степана Ивановича и дочь Марфу. Марфа рано вышла замуж за казака Шульгу в казачье село Перекоповку.
Наливец и его жена Анна детей не имели. Умер он на своем хуторе Гонзурив. Через два часа после его смерти на избу напали разбойники – Сотниченки, вымогали у Анны деньги. Анна мужественно, с топором в руках, охраняла окна. А разбойники, ничего не получив, подожгли хату и ушли восвояси. Подоспели прибывшие на похороны люди, потушили огонь и сняли Анну с покойником с осадного положения. Наливец и Анна похоронены на кладбище хутора Кулябчин.
На Репьяховском хуторском кладбище, в центре третьего ряда могил, похоронена Акулина (Явдокия) Собкивна, а дальше, через три могилы, и ее муж Кондрат Собка. По левую руку, у канавы, в центре – могила Федора Максимовича, а ближе к шляху, к правой стороне, – его жены Христины и ее ятровки[5] Анастасии – жены Протаса.
На дате отмены крепостного права и заканчивается первая часть лирического повествования «Фамильной хроники». Автор исчерпал запас накопленных в детстве и за жизнь устных преданий и воспоминаний, услышанных от предков и людей старшего поколения. Обобщил и сгруппировал их, как того требовала форма принятого жанра, в таком виде, как сберегла их его память. Автор стремился зримо описать географическое расположение мест, где происходили упомянутые события. Использовал тот богатый народный фольклор, который существовал и еще существует в быту тех мест: народные песни, поговорки, пословицы и анекдоты.
Вследствие варварства невежественных людей и неумолимого времени автор не смог описать надписи на крестах и могильных памятниках. Надписи выветрились и исчезли бесследно. Сохранились только низенькие холмики, да и они уже запахиваются.
Обобщая материал, автор стремился к достоверности, к факту и дате. Работая над хроникой, пришел к выводу, что к описанию прошлого рода нельзя подходить как ученый или историк: их труд будет бледным и далеко не полным. «Упущенное неисчислимо, полнота недосягаема». К освещению материала автор дерзнул подойти
Жена брата мужа.