Киномания. Теодор Рошак
группку диким гиканьем и барабанной дробью, которую выбивал из коробки на своей голове. Бог знает, сколько времени мы бродили вокруг виллы – мне казалось, что несколько часов, но наконец я увидел свою машину.
Когда коробки были погружены на заднее сиденье, я послал Шарки сообщить об этом Клер, но уверенности, что он ее найдет, у меня не было. Я вел машину, испытывая чувство вины и страх, что буду пойман. Но бояться было нечего. Вряд ли кто-либо из участников налета наутро смог бы вспомнить события прошедшей ночи. Вполне вероятно, что и я сам к утру все забуду. Я последовал совету Клер и, прежде чем отправиться на поиски Шарки, опрокинул еще пару стаканчиков. И тем не менее на пути домой мне не давала покоя одна мысль. Я не сомневался, что мои забулдыжные носильщики потеряли две-три коробки. Может быть, кто-то из них все еще бродит по владению Голдштейна с потерянными катушками на голове. На заднем сиденье лежало не больше пяти коробок, а должно было быть раза в два больше.
Я спас только половину детей райка. Как это объяснить Клер?
– Ты потерял не две-три коробки, ты все потерял к чертям собачьим.
– Как это?
– Весь фильм. Ты его потерял.
– Но он в машине. На заднем сиденье.
– Да, в машине есть фильм. Но это не «Les Enfants du Paradis».
– He «Les Enfants du Paradis»?
– Нет.
– А где же «Les Enfants du Paradis»?
– Тебе лучше знать.
Клер нависала надо мной, а я сидел, потупясь, за кухонным столом и поглощал крепкий кофе, чтобы кофеиновой подушкой смягчить удары дубинкой по моей голове. Слыша ее настойчивые вопросы, я чувствовал себя как боксер, повисший на канате. Ну и видик у нас был – у обоих. С красными глазами, опухшие, немытые – меньше всего были похожи мы на людей, беседующих о детях райка.
Как я узнал, Клер сломалась перед рассветом и остаток ночи провела у Чипси, деля ковер гостиной с десятком других выбывших из строя загульных гостей. Поздно утром ее довезли до дома, где она и нашла меня – я все еще спал. Она принялась тузить меня, я проснулся, увидел ее гневный взгляд, услышал вопросы: «Где он? Где?»
Я ей сказал, что фильм на заднем сиденье, но добавил, что по пути, наверно, потерял пару коробок. Она бросилась к машине и скоро вернулась, меча громы и молнии, и сообщила, что я потерпел полное фиаско.
– Там было так темно, – слабо защищался я. – Нет, я не проверял надписи на коробках. Да и зачем? Я хотел побыстрее закончить. Шарки устроил такой шум. Послушай, Клер… Я боялся, что нас схватят.
– Всех? Сколько народа в этом участвовало?
– Ну, несколько десятков. Их Шарки привел. Они курочили машину, пели…
Клер упала на стул и отобрала у меня кофе.
– В общем, ты обосрался. Фильм в конце концов достался этому нацистскому клопу. Бог ты мой, я бы с удовольствием кинула в кого-нибудь бомбу. Может, в тебя.
– Но я ведь украл какой-то фильм. Я это точно помню. Какой фильм лежит в машине?
– Что-то под названием «Иуда Касл», – застонала Клер.
– «Иуда Касл»? Что-то я такого не слышал.
– Неужели? Можешь себе представить,