Казань. Александр Омельянюк
непомерного тщеславия маленького человечка.
Платон украдкой, через слегка раздвинутые пальцы подпирающей лоб ладони, наблюдал за Сан Санычем, делая вид, что всматривается в позицию.
Тот раздражённо, снисходительно и даже высокомерно смотрел на потуги соперника.
Наконец на доске что-то завязалось.
При развитии партии, разменяв несколько фигур и пешек, соперники начали готовиться к решающему сражению, планируя свои дальнейшие оперативно-тактические действия.
Платон догадался, что Сан Саныч сделает упор или на позиционное преимущество или же попытается, в слегка разряженной и потому более простой и читаемой ситуации, выиграть пешку или даже фигуру, что было более вероятно для его характера и привычки играть короткие партии. К тому же Платон прекрасно понимал, что играющие часто в блиц непрофессиональные шахматисты, лишены практики досконального анализа то и дело меняющихся позиций, и более всего рассчитывают только на свою интуицию, опыт и шаблонность действий, ранее приводивших их к успеху.
Скорость игры затянулась и со стороны Сан Саныча.
Он вдруг понял, что вдумчивая, медленная и осторожная игра Платона чёрными не принесла ему какого-либо преимущества в дебюте. И теперь надо было углубляться в позицию и что-то предпринимать, комбинировать.
Платон любил играть чёрными, отдавая инициативу сопернику, как бы вторым номером. Ибо, не зная дебютов, он не мог вести партию и часто белыми фигурами, или проигрывал, даже более слабым соперникам, или же специально терял темп, как бы меняя цвет фигур на чёрный. Игра чёрными, от соперника, в нужной мере ограничивала Платона и заставляла сосредоточиться на конкретных проблемах, создаваемых соперником, мешая тому в осуществлении его планов.
Как ни странно, именно чёрными он частенько выигрывал у соперников более высокого уровня. Платон в миттельшпиле и, особенно в эндшпиле чувствовал себя, как рыба в воде. Имея богатое воображение, ассоциативную память, и умение быстро и точно считать в уме, он мог просчитать любую ситуацию на несколько ходов вперёд не только в шахматах, но и в жизни.
И сейчас чёрным цветом Платон ни в чём заметно не уступал сопернику. Тот начал несколько нервничать и злиться на непокорность партнёра по партии. Отсутствие привычки более или менее глубоко продумывать свои ходы и реагировать на все ходы соперника, сыграло с Сан Санычем, наконец-то, злую шутку.
Он попался на простую четырёх ходовую комбинацию, начинающуюся, якобы, небольшой неточностью, или даже зевком Платона, неожиданно отвлекшегося на чай и сделавшего другой, преждевременный, на первый взгляд невинный ход на противоположном фланге, развивая, якобы, именно там успех ведущегося сражения.
Платон подкрепил это психологически дезинформирующим лёгким вздохом сожаления от этого сделанного не вовремя, неточного, и даже неправильного хода.
Этот трюк подействовал, как и надеялся Платон, на Сан Саныча.
Тот, приободрившись и воспрянув духом,