Самая простая вещь на свете (сборник). Эра Ершова
по-нашему, – она взяла курицу рукой. – Ну, давай выкладывай свое дело, – спокойно сказала она. – Я заранее на все согласна, лишь бы из этой ямы выбраться.
– Ты в Германию поехать хочешь? – коротко спросила Света.
Марина поднесла ко рту куриную ногу и так и застыла с открытым ртом.
– Рот закрой. Скажи что-нибудь вразумительное, – засмеялась Света.
Марина глотнула:
– Что ты имеешь в виду?
– Сейчас все объясню. Понимаешь, мне няня нужна для ребенка. Я могу тебе приглашение сделать на три месяца.
– А ты уверена, что меня выпустят?
– Да кому ты здесь нужна? Сейчас же новые времена – перестройка. В общем, не волнуйся, я уже не в первый раз это делаю. Условия такие: все расходы по поездке я беру на себя. Ты живешь у меня на всем готовом, за ребенком присматриваешь и по хозяйству помогаешь, плюс четыреста марок в месяц. Годится?
– Свет, ты не шутишь? – не верила своим ушам Марина.
– Да какие уж тут шутки. Твоя предшественница замуж вышла, и я одна осталась, без помощи. Только мне это быстро нужно. В ОВИРе у меня знакомые есть. Я тебя в два счета оформлю. Приедешь, поживешь, а там, глядишь, и тебе жениха подыщем.
– Какого еще жениха?
– Обыкновенного, немецкого. Хочешь?
– Ты так говоришь, как будто у вас там женихи под ногами валяются.
– Ну, под ногами, может, и не валяются, а вот в газетку объявление дадим – отбоя не будет. Там русские невесты нынче в цене.
– Ты серьезно, что ли?
– Конечно, серьезно. Ты думаешь, почему моя домработница соскочила?
– Почему?
– У нас с ней договоренность была – я ей жениха помогаю найти, а она по-честному работает до конца срока.
– Ну и как? Отработала?
– Какой там! Как только один ей предложение сделал, в тот же день пожитки собрала, и только мы ее и видели.
– Вот сволочь! – возмутилась Марина.
– А ты знаешь, я не жалею. Мне с ней тяжело было. Она человек с социальными комплексами. В Москве в театральных кассах работала. Она в этом культурном заведении такие дела проворачивала! Спекулянтка первого разряда. Благодаря этой околотеатральной возне почему-то возомнила себя сверхкультурным человеком. Так и говорила – мы интеллигентные люди. Свое положение в моем доме она считала до крайности унизительным и за это меня ненавидела. Еще бы! Не царское это дело чужих младенцев нянчить и полы подтирать.
– А она симпатичная?
– В каком смысле?
– Ну, в смысле красивая?
– Как тебе сказать… Крокодил, да еще пятидесятилетний. Знаешь, типаж директрисы овощного магазина: со всех сторон живот здоровенный, как ни поверни, и жир такой крепкий, ядреный. Выражение лица, как у индюка, глазки маленькие, нос красный – ну, в общем, понятно, да?
– А как же она так быстро замуж вышла, такая красавица?
– Да повезло ей. Мы объявление в газету дали. Ответов пришла уйма. А Маргарита, ее так зовут, по-иностранному не очень. Кроме Hände hoch[1] и nicht schiessen[2], ни одного слова сказать не может, а эти выражения,
Руки вверх (нем.)
Не стрелять (нем.).