Принимая во внимание. Станислав Рем
не понравился. Слишком спокойный, открытый. Точнее, как сделал для себя вывод Виктор Андреевич – наглый и хитрый. Ну, как же, столица! Такие, как давно пришёл к выводу полковник милиции, всегда мягко стелют. А после бац – гуляй моя деревня.
Ларионов проводил взглядом руку москвича, которая спрятала во внутренний карман пиджака удостоверение личности. Даже этот жест у столичного следователя полковнику показался, чересчур, скользящим, кошачьим.
– Как там, в столице? – для затравки разговора, поинтересовался Виктор Андреевич, но Глебский не услышал никакой заинтересованности в голосе Ларионова. Дань традициям, не более.
– Да всё так же. Без перемен.
– Это хорошо.
– От чего хорошо? Что замечательного в том, что нет хороших изменений в жизни?
– Странно, – Ларионов стрельнул в собеседника цепким взглядом. – Вся страна идёт семимильными шагами в светлое будущее, а, по вашим словам, в белокаменной всё плохо.
Глебский мысленно поаплодировал полковнику: ай да милиция, с ходу подцепил. И ответить, главное, нечем.
Ларионов, в свою очередь, открыто улыбнулся, показав Глебскому белые, крепкие зубы. Не курит, неожиданно подумал Андрей Сергеевич. И в глазах хитрость. Плохо. Значит, будет, в лучшем случае, «тормозить» дело. В худшем – «тянуть» на себя.
– Да нет. – Пришлось Глебскому, всё-таки, выходить из ситуации. – За морем, как писал классик, житьё не худо… Но, хотелось бы лучше! Ну, да, что мы о Москве… Давайте перейдём к нашим делам. Нам бы, Виктор Андреевич, узнать, так сказать, из первых уст, на какой стадии находится в данный момент расследование убийства полковника Иванова? Как работает следственная бригада? Есть ли проблемы? Может, помощь какая нужна?
– На какой стадии… – эхом отозвался Ларионов, и слегка нахмурил брови. – Да пока всё на той же.
– А точнее?
– А точнее, будет так. Первая, и пока основная, версия, которую отрабатываем: вашего полковника, то есть, товарища Иванова, убили с целью ограбления.
– Однако, вы не исключаете и иные варианты? – тут же заинтересованно спросил Глебский.
– А как же… – согласился милиционер. – Вторая версия: убийство по личным мотивам. Третья: самая маловероятная. В связи с социальным окружением покойного.
– Это то же самое, что по личным мотивам. – Вставил реплику Андрей Сергеевич.
– Не совсем. К примеру, не вернул крупный долг. Это личный мотив, или социальный?
– То есть?
– Ну, как вам сказать, – протянул Ларионов, и бросил мимолётный взгляд на Малышева. – Скажем, Василий Трифонович кому-то был должен. Или, ему. А отдавать не захотели. Опять же, с пьяным соседом по дому мог поругаться. Слово за слово… Возможно, хоть и маловероятно. Но это так, к примеру. Есть и четвёртая версия.
– А она в чём заключена?
– В служебных обязанностях Василия Трифоновича. Но, данную версию отрабатывать будете вы.
– Понятно. Над второй и третьей работаете? Или только на первой сидите?
– На данный момент, повторюсь, основательно работаем с первой. Для этого имеются основания.