Жемчужина, выпавшая из короны. Любовный исторический роман. Илья Тамигин
кто ж это был-то, Севостьян Кондратьевич? – тихонько спросила ошарашенная Акулина, – Такой подарок королевне заморской впору!
– А кто ж его знает! Не назвался, значит, – купец промокнул бороду салфеткой, – Только, сдается мне, что не простой это был офицер.
Но Акулина уже не слушала благоверного. От деверя свекрови, состоящего в свойстве с кумой шурина двоюродного брата булочницы Прасковьи, служившего в ресторации помощником соус-повара, она слыхала, что обедал у них намедни богатый усатый иноземец не то из Гишпании, не то из Персии! Точно, он это кулон купил, более некому! Баба уже предвкушала, как разинет рот кума, услышав сию новость. Стул под седалищем, казалось, раскалился, ноги зудели немедленно отправиться в путь. Акулина заёрзала от нетерпения. Ой! Скорей бы Севостьянушка чай пить заканчивал!
К вечеру уже вся Москва шушукалась о проданном синем адаманте величиною в кулак, нет, в два кулака! А купил, якобы, за целую телегу золота, заморский инкогнито (по русски – прынц) для полюбовницы своей, шамаханской царицы…
Поручик Орлов держал на ладони драгоценный камень, любуясь искрами и радугами, вспыхивающими на гранях. Камень был густого сине-фиалкового цвета, в точности, как глаза богини. При одной мысли о том, как она улыбнется и простит его, в животе разлился восторженный холодок, как перед атакой французов на его батарею. Под огромные проценты Леонард заложил имение в банке за семьдесят тысяч, но не жалел об этом. Как-нибудь выкрутится, перезаймет у друзей, да и дядя поможет, ежели что.
Спрятав покупку в потайное отделение шкапа, решил проветриться – съездить в офицерское собрание. Давно не общался с товарищами!
Войдя в залу, он увидел Михайлова с Петровским, пивших вино в компании с каким-то господином в иноземном мундире.
– О, Лёня! Иди к нам! – позвал Петровский, подкрепляя приглашение взмахом руки.
Леонард приблизился.
– Знакомьтесь: поручик Орлов – Дон Педро ди Трастеверра, неаполитанский военный атташе.
Поручик щелкнул каблуками и пожал протянутую руку. Дон Педро был ненамного старше его самого. На бледном лице топорщились усы фасона «король Фердинанд». Он был уже изрядно пьян, язык заплетался. Говорили об отречении Буонапарта, о перекройке границ Европы. Орлов, как недавно вернувшийся с театра военных действий, рассказал про Францию, осаду Парижа, вручение наград государем-императором. Через полчаса дон Педро потребовал хересу. Херес принесли, но неаполитанец, попробовав, сморщился и заявил, что сей Кипрский херес слишком сладок. Возник небольшой переполох, но другой марки не нашлось.
Но дону Педро было уже все равно, он сломался и задремал.
– Богатейший человек! – кивнул на него Петровский, – Говорят, сегодня все бриллианты скупил на Москве! Целых пятнадцать фунтов!
– Да ну? – хором удивились Леонард с Александром.
– Говорят! – пожал плечами капитан и налил себе хересу, – Х-м! А на мой вкус –