Жемчужина, выпавшая из короны. Любовный исторический роман. Илья Тамигин
Ещё один корабль, поменьше, стоял поодаль, наведя жерла пушек прямо на Орлова. Прикрывал своих. Лес на много саженей был искорежен, там и сям виднелись поваленные пальмы, огромные ямы. Тухло воняло порохом и ещё какой-то химией, незнакомой поручику.
«Был артобстрел!» – понял он, – «Но, однако, какой же мощности пушки должны быть, чтобы так все разнести?»
Справа и слева от него цепью лежали солдаты в зелено-бурых мундирах и картузах. Странного вида устройство на колесиках и с толстым дулом, похожее отдаленно на пушечку, стояло в обложенном мешками с песком небольшом редуте. Только калибр, насколько мог разглядеть Леонард, был не пушечный, а смехотворно малый: менее ружейного. Так, на глаз – линии три. Впрочем, ружья солдат были того же калибра. Саженях в пятидесяти вправо виднелся ещё один, такой же загадочный агрегат. Сзади петляла через лес дорога, по которой, переваливаясь на ухабах, удалялось в сторону видневшегося в версте города несколько телег с ранеными. Ещё несколько раненых не оставили позицию, их перевязывали две сестры милосердия в белых косынках с красным крестом. Офицер в картузе с кокардой и портупее, на которой висела сабля и пистолет в кобуре, скомандовал:
– Без приказа не стрелять! Пулеметы начинают по моей команде, остальные ведут беглый огонь!
Десант, тем временем, построился на пляже в колонну. Вражеский офицер отдал неслышимую на расстоянии команду, и отряд, силою батальона в четыре, двинулся к просвету в деревьях, где было начало дороги.
– Ну, ребята… За Веру, Царя и Отечество! – сняв картуз, перекрестился офицер, и взмахнув саблей, скомандовал:
– Огонь!
Словно палкой провели по забору – звук, совершенно странный и непонятый поручику, сопровождался фонтанчиками песка на пляже аккурат перед колонной наступающих, до которых было саженей сто. Скорость стрельбы была фантастическая!
«Сие, значит, и есть пулемет!» – смекнул Леонард, вытягивая шею, чтобы рассмотреть действие грозной машины получше.
Солдаты принялись палить из ружей, да не залпами, а вразнобой, как Бог на душу положит. Поручик подивился такой тактике.
– Прапорщик! Выше прицел, растудыть твою едрить! – отчаянно крикнул офицер, но десант, проворно рассыпавшись цепями, уже резво бежал к лесу с криком «Банзай!»
Многие падали от ружейного огня, другие сами, приостановившись, стреляли на ходу. Орлов обнаружил, что в руке у него сабля.
Когда изрядно поредевший противник был уже саженях в десяти, офицер скомандовал:
– Вперед, в атаку! Покажем им русский штык!
И все бросились вперед под крики «Ура!»
Леонард побежал, держа саблю наперевес. Вот низенький солдат во вражеской форме, с раскосыми азиатскими глазами, попытался пырнуть его багинетом, длинным и кинжалоподобным. Леонард увернулся и махнул саблей, ранив солдата в бедро. Не останавливаясь, побежал дальше. Зарубил ещё одного. О, вот и вражеский офицер! Выписывает клинком восьмерки! Лицо с жесткой