Жизнь, любовь, страдания. Павел Павлович Гусев
раз Фужер оказался на столе рядом со Стаканом и, воспользовавшись этой встречей, спросил:
– Почему вы так редко выпиваете? Не хочется или вам противно смотреть на нас, алкоголиков?
– В молодости я выпивал, – отвечает Стакан, – но на то была причина. Шла война. В окопах, под дождем, на холоде горячительным взбадривался. Друзей и товарищей, погибших в бою, поминал. Кровь, стынущую от горя и ненависти, согревал. А сейчас выпиваю только раз в году – за Победу над врагом, чтобы те страшные дни не повторились. Вот сегодня как раз этот день пришел, и я вспомнил все!
Фужер, пораженный рассказом Стакана, помолчал и тихо сказал:
– А я даже не знаю, за что пил. Помню только, что со мной были пять Фужеров, и все они разбились, – и он с уважением посмотрел на Стакан, который, не шелохнувшись, стоял рядом.
Тут пришла Бутылка, налила им обоим спиртного до краев. Фужер со Стаканом чокнулись:
– За Победу! – и выпили до дна.
Фужер подвинулся поближе к Стакану – послушать историю его жизни.
Ненужный Зуб
Все зубы у Десны были родные. Они нежно прижимались друг к другу, и Десна с ними общалась с искренней теплотой.
– Мои беленькие зубики, – говорила она.
– Наша нежная Десна, – отвечали они ей.
Но однажды она заметила, что один Зуб пожелтел и стал выделяться среди своих многочисленных собратьев. Десну это очень огорчило:
– Все зубы белые, а этот желтый. Не родня он мне, – и решила его убрать, а на его место поставить другой, похожий на все остальные.
Вскоре появились Щипцы. Желтый Зуб попробовал защититься:
– Мне здесь так хорошо, я тут с самого рождения и Десну чувствую всей своей плотью. Да, я пожелтел, но жизнь во мне продолжается, и все здесь присутствующие – моя родня…
Но никто его не слушал, и, как он ни упирался, не желая покинуть свое место, Щипцы его удалили.
Вскоре у Десны появился новый Зуб. Был он к ней холоден, зато сверкал белизной, называя себя Протезом. Десна, конечно, понимала: желтый Зуб был роднее и теплее. Но для нее красота была важнее.
Валенок и Туфелька
У Валенка и Туфельки никак не ладилась совместная жизнь. Как только приходила весна, Туфелька начинала капризничать:
– Какой же ты нескладный, неповоротливый, тупой Валенок!
Он от обиды уходил в чулан, забивался в уголок и молчал до самой зимы. Как только первые холода наступали, Туфелька прибегала, словно между ними никакой ссоры не было, нежно скрипела и, сверкая лаком, шуршала:
– Милый, как долго я тебя не видела!
И, уткнувшись своим острым носиком в его тупой нос, продолжала:
– Я замерзла. Можно лягу на твое место, погреюсь? А ты пока иди, мы с тобой еще встретимся, – и выгоняла его, а сама чинно укладывалась на мягкую подстилку.
И опять Валенок не видел Туфельку до самой весны. И так из года в год.
– Ничего не поделаешь, тяжелый характер у моей Туфельки, – вздыхал Валенок. – Когда же она угомонится? Бросить же я ее не могу – она мне очень