Легион: Рим должен пасть. Карфаген атакует. Ганнибал Великий. Александр Прозоров
себе в карман сэкономленные деньги», – снова подумал Федор и вспомнил жадного толстяка-квестора по имени Нумерий Манций Вольциус. Представил его слащавую рожу и даже сплюнул на камни мостовой.
«Чтоб тебе пусто было! – мысленно пожелал он хранителю казны, расстраиваясь еще сильнее. – Чтоб тебя Памплоний поймал на взятках и приказал забить палками! А лучше – острый пилум тебе в анус, сука!»
– Ну, а теперь куда? – спросил уже вслух Федор низкорослого Квинта, пытаясь отогнать подальше черные мысли.
Тот, перекинув ремень ножен с мечом через наплечник только что купленного и незамедлительно надетого панциря с ламбрекенами, явно красовался перед двумя крестьянками, покупавшими кур в лавке на другой стороне рыночного прохода. Крестьянки его заметили, а одна даже улыбнулась, чем привела самовлюбленного Квинта в восторг до такой степени, что он чуть не позабыл о необходимости посетить еще пару лавок. Так ему захотелось отправиться прямиком в бордель или догнать и зажать эту крестьянку где-нибудь прямо здесь, на задворках рынка, благо подходящих местечек в этом царстве хибар и домишек было предостаточно.
Квинт с неудовольствием перевел свой взгляд на Федора и, возвращаясь в реальность, нехотя ответил:
– Панцири и мечи у нас с тобой уже есть. Значит, нам нужен крепкий скутум и добрый шлем. Поножи на левую ногу. И еще надо прикупить по плащу, мы хоть и не обычная пехота, но на корабле тоже зябко по ночам во время плавания.
– А поножи зачем? – не понял Федор.
– Пойдем, – ухмыльнулся Квинт, проводив полным тоски взглядом крестьянок, которые, так и не дождавшись с его стороны решительных действий, неторопливо покидали торжище, – выберем себе по щиту, там и увидишь.
Они опять прошли поперек весь рынок, расталкивая руками прохожих. Точнее, их распихивал Квинт, проталкивавшийся впереди. Ему не терпелось похвастаться своим новым панцирем. Вид он имел напыщенный и, давая пинка какому-нибудь крестьянину, остановившемуся, чтобы купить корзину яиц, постоянно приговаривал:
– П-шел вон с дороги, деревенщина!
Похоже, Квинт ощущал себя уже не иначе как центурионом, которому дозволено многое. А крестьяне, завидев двух римских легионеров, хоть и не в полном вооружении, почтительно расступались перед военной силой. Федора это не очень забавляло, но осаживать Квинта он не стал, тем более что благодаря его маневрам они пробрались через толпу гораздо быстрее, остановившись у входа в очередной приземистый домик. На этот раз внутрь заходить не пришлось, ряды с товаром были выставлены прямо на улице, перед входом.
– Выбирай, – взмахнул рукой Квинт, указав на целый ряд щитов, вытянувшийся перед ними. Рядом уже находилось несколько покупателей и пара юрких приказчиков.
Федор внимательно осмотрел весь ряд издали, прежде чем приблизиться. Щиты были крупные, в основном прямоугольной формы, сделанные явно из двух деревянных частей, обтянутых кожей. В самом центре имелся