Борджиа. Мишель Зевако
нет! – ответил Чезаре, почувствовавший, как тяжелеет его мозг под опьяняющим действием вина, чувств и гордости.
Он продолжил, запинаясь:
– Нет, Лукреция, я не предам тебя. Ты – навечно моя! Как и она будет моей, тоже моей!.. Как и твоя жена, Риенци, была моей!.. Как и ты должна быть моей! Моей! Только моей! Вы слышите? Все вы?
Он тяжело дышал. Взгляд его метал кровавые молнии… И именно в эту минуту Лукреция поднялась и обеими руками обняла Франческо, герцога Гандийского. Франческо, смертельно побледнев, вынес ее поцелуй. Тщетно он пытался освободиться.
– Черт возьми! – покраснел Чезаре и, движимый приливом бешенства, оттолкнул стол.
Одновременно он схватил лежавший пред ним кинжал и, разъяренный, двинулся к своему брату Фраческо… Внезапно он набросился на него. Рука его взмыла вверх, а потом молниеносно упала вниз. Лезвие кинжала целиком вошло в грудь герцога Гандийского. Тот упал навзничь. Изо рта пошла кровь.
Насмерть напуганные зрители этой сцены просто-напросто окаменели. Лукреция отступила, странная улыбка появилась на ее губах.
– Ко мне, – прохрипел несчастный герцог Гандийский, – ко мне! О, я горю… Воды!.. Пощадите!.. Глоток воды!..
– А, ты хочешь воды, – зловеще рассмеялся Чезаре. – Подожди, братец, я напою тебя!..
И тогда произошло нечто чудовищное. Чезаре Борджиа схватил брата за ноги и потащил его по полу, причем мертвенно-бледная голова оставляла на гладких плитах кровавый след. Чезаре тащил тело и ревел:
– Воды моему брату Франческо! Воды любовнику Лукреции!.. Всю воду Тибра герцогу Гандийскому!..
Чезаре миновал всю анфиладу комнат, добрался наконец до последней двери и распахнул ее… У ног безумца в ночи катил свои воды Тибр. Чезаре поднял тело и резким толчком сбросил его в реку. Свидетели этой сцены в ужасе разбежались… Тогда Лукреция Борджиа бросилась к матерчатой занавеске, подняла ее и проскользнула в едва освещенный кабинет. Там в каком-то своеобразном кресле пристроился старик с грубыми чертами лица, на котором застыло выражение неописуемой злобы. Этот старик все слышал и все видел!.. Это был отец Франческо, герцога Гандийского, отец Чезаре, герцога Валентинуа, отец Лукреции, герцогини де Бишелье[4], – это был Родриго Борджиа… Это был Римский папа Александр VI…
– Вы довольны, отец? – спросила Лукреция.
– Черт возьми, дочка, ты зашла слишком далеко… Бедный Франческо!.. Я сам отстою мессу по его душе!.. Как жалко!.. Он был отличным парнем, этот Франческо, но как герцог Гандийский он мешал моим планам. А теперь прощай, дочь моя… даю тебе благословение понтифика, чтобы новый грех был полностью прощен тебе…
Лукреция склонилась. Понтифик встал и вытянул десницу. Когда Лукреция распрямилась, отец ее уже исчез.
V. Капризы Лукреции
Лукреция Борджиа вернулась в пиршественный зал и убедилась, что он опустел.
– Трусы… – процедила она, – разбежались… Опьянение страхом заменило в их жилах опьянение сладострастием… Эх, нет больше мужчин!.. Мой отец был последним, но он уже состарился… Почему природа сотворила
Герцогиня ди Бишелье – в июле 1498 г. 18-летняя Лукреция Борджиа вступила во второй брак. Ее супругом был 17-летний Альфонсо Арагонский, внебрачный сын неаполитанского короля Альфонсо II. В подарок к бракосочетанию юноша получил от дяди Федериго, правившего тогда в Неаполе, титул герцога Бишелье и Салерно.