О, как убийственно мы любим… (сборник). Федор Тютчев

      Как птичка, раннею зарей

      Мир, пробудившись, встрепенулся…

      Ах, лишь одной главы моей

      Сон благодатный не коснулся!

      Хоть свежесть утренняя веет

      В моих всклокоченных власах,

      На мне, я чую, тяготеет

      Вчерашний зной, вчерашний прах!..

      О, как пронзительны и дики,

      Как ненавистны для меня

      Сей шум, движенье, говор, крики

      Младого, пламенного дня!..

      О, как лучи его багровы,

      Как жгут они мои глаза!..

      О ночь, ночь, где твои покровы,

      Твой тихий сумрак и роса!..

      Обломки старых поколений,

      Вы, пережившие свой век!

      Как ваших жалоб, ваших пеней

      Неправый праведен упрек!

      Как грустно полусонной тенью,

      С изнеможением в кости,

      Навстречу солнцу и движенью

      За новым племенем брести!..

      Душа моя – Элизиум теней,

      Теней безмолвных, светлых и прекрасных,

      Ни помыслам годины буйной сей,

      Ни радостям, ни горю не причастных.

      Душа моя – Элизиум теней,

      Что общего меж жизнью и тобою!

      Меж вами, призраки минувших, лучших

                                                      дней,

      И сей бесчувственной толпою?..

      Над виноградными холмами

      Плывут златые облака.

      Внизу зелеными волнами

      Шумит померкшая река.

      Взор постепенно из долины,

      Подъемлясь, всходит к высотам

      И видит на краю вершины

      Круглообразный светлый храм.

      Там, в горнем неземном жилище,

      Где смертной жизни места нет,

      И легче, и пустынно-чище

      Струя воздушная течет.

      Туда взлетая, звук немеет…

      Лишь жизнь природы там слышна,

      И нечто праздничное веет,

      Как дней воскресных тишина.

      Там, где горы, убегая,

      В светлой тянутся дали,

      Пресловутого Дуная

      Льются вечные струи…

      Там-то, бают, в стары годы,

      По лазуревым ночам,

      Фей вилися хороводы

      Под водой и по водам;

      Месяц слушал, волны пели,

      И, навесясь с гор крутых,

      Замки рыцарей глядели

      С сладким ужасом на них.

      И лучами неземными,

      Заключен и одинок,

      Перемигивался с ними

      С древней башни огонек.

      Звезды в небе им внимали,

      Проходя за строем строй,

      И беседу продолжали

      Тихомолком меж собой.

      В панцирь дедовский закован,

      Воин-сторож на стене

      Слышал, тайно очарован,

      Дальний гул, как бы во сне.

      Чуть дремотой забывался,

      Гул