Под кроной памяти. Юлия Соловьева
в подлокотники. Вскоре Берт вышел из кухни с двумя чашками чая и протянул одну Велибору. Тот рассеянно поблагодарил, поставив чашку на пол возле кресла.
Берт отхлебнул глоток и задумался, отчего сделался вмиг растерянным и озадаченным.
– Этот старик, которого ты мне описал, он полоумный, и не стоит верить его словам…
– Ты в этом уверен? – насторожился Велибор. – Мне кажется, что он не местный. Я его раньше вообще не…
– Разумеется, уверен, Велибор! Я столько лет здесь живу! Как только ты сказал про плащ и трость, я сразу понял, о ком ты! – Берт поставил чашку на тумбочку. – Он хорват с какого-то островка, достала его вся эта рыбалка, вот он сюда и приехал! На улице он болтается частенько, ты просто невнимателен, – с придыханием протараторил он.
– Вот так, да… – Велибор подпер рукой подбородок.
– Ты сейчас прямо как герой фильма, – усмехнулся Берт, смешно сморщив нос, – встретил местного дурачка и принял его за провидца, когда все в округе знают, что тот дурачок.
– Ни за кого я его не принимал, Альберт! Но дурачком он мне не показался… так, странный немного.
– Конечно, конечно… Ладно, забудем про него, это всё неважно.
– Неважно…
– Ты вроде как ехал сюда для того, чтобы написать что-то… Оставил, значит, все эти апартаменты с туристами на маму, а сам тут с ума сходишь?!
– Знаю, – встрепенулся Велибор, – я пытаюсь, но у меня не получается, наверное, потому что не знаю, для кого это.
Велибор повернулся в кресле и прислушался, на его лице застыла гримаса удивления. Он хлопнул по карману своего пальто, достал оттуда хрустящий смятый листок бумаги и распрямил его.
– Интересно, когда я успел это написать?
– Что там? – Берт вытянулся.
Велибор повернул листок к брату.
«Однажды…» – значилось там.
– Однажды?! – воскликнул Берт. – Это что, снова твое творчество?!
Велибор порвал листок на части, смял их, прицелился и бросил в топку камина.
Берт посмотрел, как комочек бумаги начинает менять форму, темнеть, уменьшаться, и чиркнул колесиком зажигалки.
– Я вот тут подумал… Кому это вообще нужно? Кто будет это читать? В мире тысячи писателей, поэтов, в конце концов, есть кино, театр, музыка – столько всего! Тебя же просто затопчут! Тебя никто не услышит!
– И что прикажешь делать? – проникновенно поинтересовался Велибор.
– Велибор, у тебя же была собственная лавка, ты неплохо ладил с торговлей. Все это видели: и мама, и я, и мой отец – все отмечали твои успехи! – Берт всплеснул руками. – Но вот внезапно ты всё бросаешь, становишься каким-то чудным! А в последние дни так и подавно. Что стряслось?
– Я всегда казался кому-то чудным, Берт, – удивился Велибор, – и у меня всегда было желание творить.
– У многих есть такое желание, и что с того?!
– Берт, давай оставим этот разговор.
– На нашей планете стало слишком много людей! Теперь уже не так просто до кого-то докричаться, понимаешь? – не унимался Берт.
– Берт,