Под кроной памяти. Юлия Соловьева
конце концов от моего творчества никому выгоды нет. И всё это уже исчезло, не знаю, вернется ли вновь. А верить нужно только себе, я себя не подведу, наверное. И теперь у меня снова есть надежда!
– Надежда? – удивился Берт, широко раскрыв глаза. – Так она у тебя всегда была, Велибор. Это же универсальная штука на все случаи жизни! Но дело не в этом. Подожди… А если это всё твое воображение? Если не было никакого театра?
– Это не так важно, Берт, я чувствую, внутри что-то надломилось. Я это чувствую так ясно!
– Ясно, значит, – повторил Берт, потирая руки. – Может, всё же сходишь к доктору, а?
Велибор с тревогой в глазах посмотрел на брата.
– Да шучу, – усмехнулся тот. – Но в любом случае тебе решать…
Тут послышалась глухая музыка, первые ноты песни «Road to Hell» легендарного британского музыканта Криса Ри разбудили тишину. Берт с удивлением достал из кармана телефон, музыка стала громче. Щелкнул по кнопочке и уткнулся в экран.
– Марьяна? – тревожно спросил Велибор.
– Она… – Берт нажимал на кнопочки мобильного.
– У тебя всегда на звонке эта мелодия. Тебе нравится песня? «Дорога в ад».
– Да, нравится. В машине особенно люблю ее слушать.
– Ты же знаешь ее историю?
– Да, ее все знают. Как-то раз Крис Ри застрял в пробке на лондонской кольцевой магистрали, в тот момент он и написал слова к песне…
– Нет, Альберт, там еще кое о чем. О том, что отчаянное стремление подниматься выше по социальной лестнице не принесет тебе ничего хорошего.
– На что это ты намекаешь? – Берт поднял голову.
– Я просто, чтобы ты знал… – Велибор сложил руки вместе. – Марьяна так рано… Сейчас еще восьми нет…
– Не спится ей, прислала сообщение…
– Что может быть лучше чудесного послания в половине восьмого субботним утром от дорогого тебе существа? – иронично заметил Велибор.
Берт кивнул.
– Мы знакомы чуть больше двух месяцев, а я уже не знаю, как с ней быть, – растерянно заявил он.
– У нее расстройство сна?
Берт покачал головой и хмыкнул.
– Она просто такая необычная, я не всегда ее понимаю, постоянно что-то придумывает.
– Давно я не видел ничего необычного, ничто меня не удивляет, – Велибор подпер голову рукой. – Необычная? Как это?
Берт оторвался от экрана и посмотрел в потолок.
– Ну-у-у… – протянул он, – то ей в голову взбредет заниматься велоспортом, то верховой ездой, то она читает книги дни напролет, то еще чего… она постоянно перекрашивает волосы, делает непонятные прически… и достает меня! А еще она с недавних пор не улыбается! Но это не значит, что у нее плохое настроение, это она так себе придумала… часть ее имиджа!
– Ах, вот как, – кивнул Велибор, – ты не забывай, что она из очень обеспеченной семьи, поэтому полагает, что ей всё разрешено, что все двери для нее открыты и нет таких людей, которые способны ей хоть в чем-то отказать.
– Как это нет? – возмутился Берт. – Я вот часто с ней не соглашаюсь