Убийца шута. Робин Хобб
как обычно, и я не ощущаю в ней ничего неправильного. Но я очень встревожилась, когда она потеряла сознание. Куда сильней встревожилась, чем мне хотелось бы показать ей. Ее отец умер, когда был всего на два года старше, чем она сейчас.
Он разрушил свое здоровье выпивкой, а еще драками и дурацкими выходками, к которым его подталкивало все то же пьянство, – напомнил я.
Ее мать умерла очень молодой.
Я прижал ладони к глазам и уперся пальцами в лоб. Это слишком пугало. Я не мог о таком думать.
Побудь с ней, пожалуйста. Мне осталось осмотреть всего несколько мест, и потом я приду сменить тебя.
Мне здесь хорошо. Можешь не спешить.
Подозревала ли она, что я задумал? Сомнительно. Только Пейшенс, Молли и я знали о тайном лабиринте в Ивовом Лесу. Хотя смотровые отверстия в этих коридорах не позволяли мне заглянуть в каждую спальню, они давали возможность проверить многие из них и увидеть, не прячется ли где-то больше гостей, чем мы пригласили.
Время приближалось к рассвету, когда я выбрался из лабиринта. Я был облеплен паутиной, продрог до костей и устал. Я ничего не узнал, если не считать того факта, что по меньшей мере две горничные согласились – по случаю, по прихоти или, возможно, ради нескольких монет – провести ночь в чужих постелях. Я видел молодую жену, которая плакала, пряча лицо в ладонях, в то время как ее муж пьяно храпел, водрузив на кровать лишь верхнюю часть тела; а одна пожилая пара курила такой крепкий табак, что у меня закружилась голова в моем секретном коридоре, когда сквозняк потянул туда дым.
Никаких следов странных менестрелей или тела посланницы.
Я вернулся в свою комнату и позволил Неттл отправиться в свою. Той ночью я не спал и даже не прилег, но сидел в кресле у камина, наблюдал за Молли и размышлял. Неужели незваные гости достаточно безумны, чтобы сбежать в метель, забрав с собой труп посланницы? По меньшей мере один оставался в Ивовом Лесу достаточно долго, чтобы проследить за Ревелом и войти в мое логово. Почему? Для чего? У меня ничего не забрали, не причинили вреда никому из моих домашних. Я был полон решимости докопаться до самой сути.
Но на протяжении следующих дней все шло так, словно бродячие менестрели и посланница нам приснились. Молли пришла в себя и веселилась, танцевала и смеялась с нашими гостями остаток Зимнего праздника, не выказывая признаков болезни или слабости. Я чувствовал себя грязным из-за того, что скрыл от нее кровавую тайну, и даже хуже – принудил ее сыновей к молчанию, но Неттл и Риддл со мной согласились. Ей сейчас лишние тревоги были не нужны.
Снегопад продолжился еще день и ночь и скрыл следы любого, кто мог прийти или уйти. Когда с пола вытерли кровь, не осталось и намека на наших чужестранных посетителей. Риддл, Неттл и я решили, что осмотрительные расспросы могут предоставить нам больше сведений, чем если мы примемся трубить о своем беспокойстве; Ревел, к моему удивлению, никому не проболтался. Кое-кто из гостей заметил, что какие-то незнакомцы покинули пиршество, не разделив ни с