Забвение. Егор Юрьевич Куликов
что не стоит.
– Как скажешь. Мне всё равно пить нельзя.
– Брось ты эту бутылку. Иди лучше ко мне.
Катя села на колени. Я вдохнул знакомый аромат её тела. Посмотрел в карие глаза, поцеловал ямочки на щеках и почувствовал себя вполне счастливым человеком.
Утром, как мы и договорились с Алексеем, я поехал на встречу. Бюрократическая машина продержала нас в своих жерновах почти до самого вечера. И только тогда, по возвращении домой, мы с Катей открыли бутылку вина. Катя не пила, только я. Пил с большим удовольствием и вспоминал знакомое ощущение чего-то великого. Словно я сегодня купил не обычный ларёк весьма потрепанного вида, а сделал великое открытие или купил огромную компанию с мировым именем. Или прыгнул с тарзанки, что тоже было сравнимо на тот момент времени.
– Концерн, – заплетающимся языком сказал я и показал Кате два пальца.
– Тихо ты! – шикнула она. – Сейчас Максимка проснётся и будет тебе концерн. И концерн, и концерт.
– Эх, заживем, – я чувствовал, как вино внесло нотку магии в этот обычный серый мир. И как я умудрялся по молодости столько водки лакать, да ещё и на ногах стоять. – Купим с тобой квартирку где-нибудь на окраине. Не хочу в центре. В центре тесно. Лучше где-нибудь сбоку. Чтоб и природа была рядом, и город под боком. А после, может, и домик приобретём. Как тебе, а?
– Отлично, – согласилась Катя и, улыбаясь, взглянула в мои пьяные глаза.
– Теперь не жалеешь?
– О чём?
– Что выбрала меня, а не Вову.
Все-таки я помнил об этом разговоре.
– Дурак, – сказала она и встала.
– Что такого? Я просто спросил.
– Давай допивай и спать. Тебе завтра ещё точку открывать надо.
Она ушла.
И зачем я ляпнул про Вову? Возможно, она и сама уже не помнила ни того разговора, ни самого Вову. Испортил такой шикарный вечер. Наверное, меня самого больше мучило это чувство превосходства над Вовой. И, чего греха таить, чувство мести. Хоть я и выкрал у него Катю, но и он тоже далеко не святой человек. Много подлости совершил в моей жизни.
Катя на кухню не вернулась.
Я допил остатки вина и на радостях даже закурил, за что и получил на следующее утро от супруги. Думал, что покурил незаметно, помню, как прятал бычок в мусорное ведро, а оказалось, что трамбовал окурок в пакет с вещами.
– Хорошо я вчера отпраздновал, – с тяжёлой головой сказал я, не желая ни вставать, ни даже двигаться.
– Нечего было вторую бутылку открывать, – пробурчала Катя, убаюкивая Максимку.
– Я открыл вторую бутылку? – удивлённо спросил я, совершенно не помня этого.
В тот день я так и не решился ехать открывать точку. Всё утро пролежал в кровати и лишь ближе к четырём часам начал обзванивать поставщиков и делать заказы.
– Машину надо! – непонятно кому сказал я.
Точку я всё-таки открыл. И хоть меня и терзали сомнения, что Алексей где-то надул, но по выручке это не чувствовалось.