Рейх. Ванко Грушев

      Солнечная система. 2750 г.

      Глава 1. Город в нигде

      Летательный аппарат в форме вытянутой капли приближался к планете. Она была некогда обитаема, но теперь была пуста, в городах гулял ветер, в выбитых окнах домов обитали птицы, улицы были покрыты мхом и разросшимися деревьями. Этот мир мирно дремал, отдыхая от некогда бурной деятельности, что проходила на ее поверхности. Пройдя атмосферу, капля опустилась у огромной пирамидальной конструкции, созданной из сплава, схожего с составом летательного аппарата, у подножия пирамиды стояли робот и старик.

      Старик поднял голову, посмотрел на спускающийся автоматический модуль и проговорил:

      – Вот и настает наше будущее, как и было завещано ранее.

      Город Плейс расположился в пустынном регионе, где температура круглый год почти не менялась, дождь и прохладный ветер были редкими гостями в этой части света, да и само его название говорило, что место здесь жаркое и пыльное. Но то, что представлял именно этот город, было несложно описать. Если встать и посмотреть на него с горы, которая была недалеко, то он выглядел как квадрат с настроенными домами, с фасадами давно выгоревшей краски, а местами разрушенными. В центре этого квадрата находились здания мэрии и еще около трех зданий администрации, ныне используемых как склад и школа, и они же были самыми высокими строениями в этой части мира. Через весь город шла одна дорога, которая уходила в пустыню к Большому каньону одним концом, а другим заканчивалась на окраине, как раз у этой самой горы, а на ней стоял развал Бобби, где некогда в былые времена еще молодой парень занимался ремонтом машин и держал заправку. Время неумолимо взяло верх над Бобби, да и случившееся в те незапамятные времена со всем миром происшествие не осталось в стороне. Он состарился, стал сильно пить и забросил все, чем когда-то дорожил – теперь гнал самогон, курил самокрутки да ругался с женой. В этот жаркий день к нему пришли два парня, один худой, высокий, с темными волосами и острым взглядом – сын Барбары, и вечно шмыгающий носом и дебильно улыбающийся беззубым ртом отпрыск Крузо Пика – Сэм.

      – Эй, Бобби, выходи, надо поговорить, мы по делу, – прошепелявил Сэм.

      Реакция на его довольно непонятную речь была нулевой, лишь когда он прокричал пять раз, дверь открылась, и на порог вывалился Бобби.

      – Ты чего орешь, кретин беззубый? Тебя твой отец в дверь, что ли, стучать не учил? Так погоди, сейчас я тебе покажу, как это делать.

      – Э-э-э, Бобби, ты нас извини, но мы к тебе по делу, – решил взять инициативу Бен от греха подальше. – Если ты помнишь, мы неделю назад приходили и просили у тебя литров десять твоего фирменного виски.

      От этих слов Бобби передернуло. Нет, его самогон был хорош, но чтобы то, что он гнал, назвать виски… Эм-м, нет, даже у него язык не повернется, да и откуда, в конце-то концов, этому сопляку знать, какой у виски вкус. «Да помню я, пошли в сарай», – смягчился Бобби и спустился, скрипя ступеньками.

      Цель находилась в перекосившейся пристройке его полуразвалившегося дома. Загрузив двадцать бутылок в телегу, Сэм и Бен направились в клуб. Так они называли место, где молодежь собиралась, чтобы отдохнуть, попить виски, курнуть дурман-травы из пустыни и, если повезет, зацепить девчонку, в общем, провести время. И как раз завтра будет вечеринка в честь того, что он и другие ребята закончили школу. Гремя бутылками, за разговорами они приехали на развалины. Развалины – это двухэтажное здание с широким двором и большим подвалом, куда ходили те, у кого были те самые девчонки, так как там была оборудована комната с диваном, столом и музыкой, в общем, всё для интима. Что за здание это было? Говорили, что бывший полицейский участок, но всем было плевать, да и полицейских у них в городе не было, так что и здания им не к чему.

      Бутылки нужно было перенести в подвал, там было прохладно. Сэм много курил, что не позволяло ему быстро бегать и подниматься по лестнице, при этом не остановившись раз шесть.

      – Сэм, ты когда бросишь курить? А то помрешь так от рака легких, сколько ты их выкуриваешь? Штук сто в день? – спросил, усмехаясь, Бен.

      – А ты не суй свой нос куда не надо, Бенни, и нос будет цел, и умрешь позже, чем я, а то, я смотрю, слов умных нахватался из учебников школьных, теперь козыряешь.

      Сэм не учился, и его это сильно задевало. Его мать умерла, а отец, разочаровавшись в жизни, часто бил сына, и Бену было жалко его.

      – Да ладно ты, я пошутил, – сказал Бен.

      – Ты умничай поменьше, и будет все нормально, – ответил Сэм.

      Перенеся бутылки, они направились по домам. Сэм жил в двух милях на противоположной стороне от Бена, они переговорили, попрощались и разошлись в разные стороны. Город был маленький, и всех его жителей Бен знал в лицо. Идя по улице, он размышлял над тем, как люди жили в больших городах, которые строили до войны. Им всем рассказывали на уроках, как это было, о технологиях, с которыми поколение не расставалось, наполовину погрязнув в мире иллюзий. Как люди ходили каждый день