Конец Айдахара. Сказка-фантазия. Райхан Алдабергенова
имеешь ты в виду.
Умай его оберегает,
Нам проще с неба снять звезду. —
И тут же пала на колени:
– Эрлик Великий, помоги,
Младенцу подобрать замену,
Двойное снадобье сварить!
Твоя лишь воля в том, пожалуй,
Дать Айдахару сил запас,
Пока не вырос этот малый
И не сгубил однажды нас.
Где Конаяк пропал, бездельник?
Не дозовешься никогда.
В разы иные, как отшельник,
То не спасешься от плута, —
Мыстан, спохватываясь, цыкнет,
С трудом поднимется с колен.
Глазами боязливо зыркнет,
Да тяжело вздохнет затем.
Тут Жалмауыз прошелестела,
За посох, что есть сил держась:
– Задумала когда-то дело,
Ждала, ждала, вот, дождалась.
Мне взяться за него придется,
Чтоб снадобье одно сварить.
Пусть только Конаяк вернется,
Ушел с Обыром говорить.
На подступах к глухим болотам
Чернеет вековая хлябь,
Что поглотила и поглотит
Немало душ. Ее собрать
Вчера Обыру я велела,
Ему в подмогу Конаяк.
В ней, смрадной, сущность уцелела.
И, если выпить натощак,
Придаст владыке столько силы,
Какой не ведал он вовек.
Я тайну много лет хранила.
Будь он неладен, человек!
В ней кровь и кости утонувших
На дне за множество веков,
Недавно и давно минувших,
Мужчин и женщин, стариков.
Особой силой обладает,
Как сажа черная та хлябь.
Густая жижа порождает
Под ветром стонущую рябь.
Она, не кут* живой, конечно,
Едка, однако, как слеза.
Невзрачная, как будто внешне,
Но сотворяет чудеса.
Добавкой к вареву послужит,
Двойную силу вмиг придаст.
Надеюсь, наш владыка сдюжит
С бедой, случившейся у нас.
– Кхе-кхе, – зашлась старуха в кашле,
Не слыша шороха в кустах.
Явились, ведьму ошарашив,
Два злыдня на кривых ногах.
Сначала вынырнул сутулый,
Вертлявый живчик Конаяк.
За ним медлительный и снулый
Обыр шагает кое-как.
Несет, покрытый склизкой тиной,
С болотным месивом бурдюк.
На дне кипящей черной глины
Стон, крики, жалостливый звук,
Смешавшись, булькают и плещут.
Не смея жижу расплескать,
Обыр волнуется, трепещет,
Из рук боится выпускать.
На землю бережно поставил,
Робея, вкрадчиво вздохнул.
Язык свисающий, шершавый,
Хихикая, в себя втянул:
– С десяток раз нырял в трясину,
Чуть не задохся, но достал.
Добавьте малость паутины,
Чтоб взвар скорее вызревал.
– Кого, болтун, учить надумал? —
Косой взгляд, бросив сверху вниз,
Всю пятерню в мешок