Охотники за микробами. Поль де Крюи
бутылки… а вот такие же комочки плавают и на поверхности сока… Постойте! Такого нет в здоровой массе, где есть дрожжи и спирт. Что это означает?»
Он выловил один из этих комочков, не без труда, положил его в каплю чистой воды и поместил под микроскоп.
Вот он, его звездный час!
Здесь не было дрожжевых шариков; а было нечто иное, нечто весьма странное, какого он никогда до сей поры не видел, – беспорядочно шевелящаяся масса из огромного количества крошечных палочкообразных существ, одни из которых двигались в одиночку, другие тянулись длинными лентами, и все они пританцовывали и вибрировали. Он с удивлением оценил их величину, – они были гораздо меньше дрожжевых шариков, каждая палочка была в длину «не более одной двадцатитысячной» части дюйма.
Всю ночь ему не удавалось заснуть, а рано утром он заторопился на винокуренный завод. Очки на его близоруких глазах съезжали набок, когда он с лихорадочной поспешностью наклонялся и выуживал из «больных» чанов новые образцы. В этот момент он уже забыл о Биго и о том, что собирался помочь ему; Биго для него больше не существовал, и ничего для него больше не существовало, кроме его пытливого, ищущего «я» и этих странных танцующих палочек. В каждом крошечном комочке он находил их целые миллионы. За ночь вместе с мадам Пастер, не дождавшейся его в постели и пришедшей помочь, он собрал аппарат, из-за которого его лаборатория стала похожей на кабинет алхимика. С помощью этого аппарата он установил, что сок в кишащих палочками «больных» чанах содержит в себе кислоту из кислого молока – и совсем не содержит спирт! В его голове тут же сложилась мысль: «Эти крохотные палочки в соку из больных чанов, несомненно, живые, и это именно они производят молочную кислоту. Эти палочки, видимо, ведут войну с дрожжами и побеждают. Они, похоже, такой же фермент для молочной кислоты, как дрожжи для спирта».
Он тут же поделился своей идеей с терпеливой мадам Пастер, которая поняла лишь половину сказанных слов и абсолютно ничего не знала о брожении, но зато была его верной и преданной помощницей, поскольку всегда верила в его даже самые дикие и фантастические выдумки.
Это была всего лишь догадка, но внутренний голос шептал ему, что так оно и есть. В этом не было ничего удивительного: Пастер высказывал тысячи догадок о тысячах различных природных явлений, многие из этих предположений были неправильными, но когда он оказывался действительно на правильном пути, то проверял это и находил доказательство! Так было и в этот раз, когда он разрешил десятитысячелетнюю тайну брожения.
В его голове роились планы сотен всевозможных опытов, которые нужно было поставить, чтобы убедиться в том, что он действительно прав, но он не забывал интересов промышленников, нужд земледельцев и потребностей своих студентов. Часть своей лаборатории он превратил в пункт тестирования удобрений; он ездил в Париж и пытался стать членом Академии наук, но потерпел неудачу; и возил своих студентов в образовательную экскурсию по пивоваренным