Должно ли детство быть счастливым?. Екатерина Мурашова
С младшей сестренкой не сравнить. Она в свои пять куда шустрее, шумнее и даже сильнее Вали. Впрочем, он ей всегда и всё уступает, драк, как в других семьях, у нас никогда не бывает. В первом классе учительница все это как-то спускала на тормозах. Но вот второй год школы… Она нас вызвала и тоже говорит: делайте уже что-нибудь, он то и дело куда-то «уплывает» и, конечно, программу не усваивает. Может быть, ему показано индивидуальное обучение… А тут еще и этот возник, с которым он как бы всю жизнь разговаривает… Мы просто растерялись, вы понимаете?
– Понимаю прекрасно. То есть ваша семья – это вы, бодрая младшая дочка, заторможенный Валя…
– Ну еще, естественно, мама детей, и еще с нами теща живет, помогает. С тещей у меня, если что, отношения хорошие, – улыбнулся мужчина.
– А с женой?
– Прекрасные! – ни мгновения колебания.
– Я бы хотела поговорить с вашей женой и посмотреть на младшую девочку.
Может, тормозного Валю просто «отодвинули» со всех семейных горизонтов и он придумал себе «волшебного помощника»? Но помощник получился такой же неуклюжий и невнятный, как и его создатель…
На этот раз пришла бабушка.
– А где мать? – напрямую вопросила я.
– Она… это… работает…
– Ее что, судьба Вали совсем не интересует?!
– Интересует, интересует, что вы, как вы могли подумать! Она себя винит…
– Скелеты на стол! – скомандовала я.
Бабушка подчинилась с подозрительной готовностью. Валя родился не один. У него был брат – однояйцовый близнец, который умер почти сразу после рождения. Причем ситуация была абсурдной: слабым и почти нежизнеспособным выглядел после рождения именно Валя. Им-то все врачи и занялись, а про большого и вроде бы здорового близнеца как бы подзабыли. И, когда он перестал дышать, спохватились не сразу, а потом уж не смогли реанимировать. А Валя выжил.
– Почему отец не сказал мне о близнеце?
– Он сам не знает.
– Как это может быть?! Вы ждали двойню и не знали об этом? Мы же не в джунглях живем!
– Дочка, конечно, знала. И я. Но она велела ему не говорить, хотела устроить сюрприз. Даже их приятеля втихую подговорила прийти к роддому с фотоаппаратом, чтобы сфотографировать мужа, когда он увидит, что ребенок-то не один…
– Сумасшедший дом.
– Да я ей тоже говорила… – бабка покаянно опустила голову. – Но разве ее переубедишь? Озорная она, и дочка вся в нее…
– Ну, а когда сюрприза не получилось…?
– Она мне позвонила и опять велела ничего ему не говорить – чего ж ему попусту расстраиваться? Я ее спросила: а ты как же? А она мне: ну а что я? Переживу как-нибудь. Бывает. Один-то ребенок все равно остался.
– И пережила?
– Да, запросто, как это ни странно. Легкий характер. Два раза в год мы с ней вдвоем на кладбище ездим, и всё. А больше и не вспоминает. Я сама в церковь хожу, свечки ставлю, она – ни разу…
– Может быть, видимость?
– Да нет, это ж моя дочка, я ее знаю. Она только вот сейчас, когда с Валей такое, занервничала. Все время меня спрашивает: мам, так