Глаза для мёртвой принцессы. Мариэтта А. Роз
за стеной родители. Джеймс, чего вообще дети боятся в темноте?
– Монстров, – ответил дворецкий.
– Каких? – быстро спросил Джарет.
Он сел рядом со слугой, подпёр голову кулаком, мол, говори, слушаю тебя. В самом деле, что ли, не знает, чего могут бояться дети в темноте?
– Разных, – пожал плечами слуга. – Меня вот в детстве пугал скрип. Я, понимаете, Хозяин, жил в очень старом доме, там было полно сквозняков и постоянно что-то скрипело. Днём я этого не замечал, а вот ночью… Ночью вообще всё воспринимается совершенно иначе.
– И что ты делал? – продолжил расспрос Джарет.
– Эм…
Джеймс поёжился – то ли от свежести, то ли от воспоминаний.
– Ничего! Прятался под одеялом. Понимаете, дети часто прячутся под одеялом.
– Аа! – потянул Король домовых. Взлохматил волосы, снова спросил: – Значит, ты прятался под одеялом?
– Да, Хозяин.
– Но она не пряталась. Значит, она боялась каких-то других монстров?
– Я не знаю…
Джарет разочарованно вздохнул, обнял колени и уставился на огонь.
Джеймс подождал немного и решился спросить:
– Хозяин, а чего вы боялись в детстве?
– Я? – Джарет удивился, коротко улыбнулся и сказал: – Я боялся, что завтра нечего будет есть, зима окажется слишком холодной и не хватит дров. Я боялся, что люди узнают, что я полуэльф, и убьют меня. Одно время даже боялся разбойников. Так-то, если подумать, я много чего боялся! Но всё это были реальные монстры, а не живущие в моей голове.
Джеймс не нашёл что ответить, смутился. Дворецкий знал, что в далёкой юности его Хозяин был ужасно беден, но считал это скорее оборотом речи, ведь сейчас Король домовых – богаче всех в Эльсидории. И при этом, наверное, – самый скупой.
Без его распоряжения в замке не начинались топиться камины, даже если вдруг ударяли морозы. Многочисленные коридоры замка освещались только вполсилы. На окнах не висели шторы, чтобы не было необходимости их стирать и обновлять. Новая одежда шилась по мере необходимости, старая перешивалась. Деликатесы подавались только по праздникам, в будни Король предпочитал простую пищу, соглашаясь раскошелиться разве что на хороший кофе и алкоголь. При всём этом он страдал непомерной страстью к драгоценным камням и украшениям, скупал их, особо не обращая внимания на цену, чтобы закрыть в подвале и, скорее всего, никогда не надеть.
Эти порядки сперва удивляли Джеймса, но Сара полностью соглашалась:
– Платье на нашем короле выглядит побогаче, чем у некоторых, а то, что оно на самом деле шитое-перешитое – какое кому дело?
"Если он действительно знает, что такое холод и голод, то многое теперь понятно", – подумал Джеймс и покосился на Короля.
Тот сидел, обхватив колени, и смотрел на огонь.
– Я мало говорил с ней… – проговорил он. – Почему я так мало говорил с ней? Мы столько лет прожили вместе, а выясняется, что ничего толком не знаю о ней… Чем я был так занят те годы? Что я вообще делал последние восемь лет?
Ухмыльнулся