Рваные судьбы. Татьяна Николаева
замужестве думать, жениха присматривать. Но сердце Лизы оставалось свободным. Не было среди знакомых односельчан того одного, кто мог бы нарушить её душевный покой, тронуть её сердце любовью. Может быть, сегодня придёт кто-нибудь из соседнего села, из Малиновки или Покровки – она увидит его и готова будет пойти за ним?
В глубокой задумчивости Лиза стояла перед зеркалом и расчёсывала волосы. Чёрные как смоль водопады густых волос струились вдоль молодого стройного тела почти до колен. Лиза разделила их на прямой пробор, заплела в две толстые косы и уложила венком на затылке. Голова гордо откинулась назад под тяжестью причёски, и в свете закатного солнца блеснули голубые глаза под чёрными бровями. Лиза улыбнулась своему отражению.
Послышался скрип открываемой двери, и в дом вбежала Нюра Суботина, Лизина подруга.
– Здравствуйте, тётя Поля, – поздоровалась она. – Лиза, идём скорее, уже все пошли к реке.
– А я уже готова, – ответила Лиза, и обратилась к матери: – Мама, Васеньку я покормила, с ним побудут младшие сёстры. А вы отдыхайте.
В дом вошёл Павел и с любовью посмотрел на Лизу. Она была его любимицей. Из десяти детей он выделял именно её, красавицу Лизу – она была очень похожа на мать, – и только при виде её, Лизы, суровое лицо Павла Пахоменко смягчалось.
– Добрый вечер, папа, – сказала Лиза, – мы с девчатами идём к реке, там сегодня гулянье.
– Иди, дочка, только будь осторожна. Пьяные парубки обидеть могут. Не давай себя в обиду, и вольностей не позволяй. Ты – Лизавета Пахоменко. Нас уважают, и всегда уважали. Пусть так будет и дальше.
– Конечно, папа, – Лиза ласково улыбнулась. – Можете не беспокоиться.
Лиза поцеловала мать, отца, набросила на плечи тонкий платок и вместе с Нюрой вышла на улицу. Подружки поспешили вниз к реке, где уже разжигались костры и готовились охапки цветов для венков.
– Ну что, Нюра, готова жениха выбирать? – спросила Лиза подругу.
– Ты же знаешь, я не люблю никого. И не хочу замуж, – ответила Нюра.
– Я тоже никого не люблю. Но замуж хочу. И пора уже. Правда, нет никого на примете.
Нюра помолчала минуту, а затем решилась всё же:
– Тебя любит брат мой, Григорий. Ходит мрачный, как туча. Шла бы за него. И мы с тобой породнились бы, стали сёстрами.
– Мы с тобой и так роднее родных. Ты для меня всё равно, что сестра, – Лиза обняла подругу. И как отрезала: – А за Григория не пойду. Не люб он мне.
Нюра вздохнула. Ей было жаль своего брата, который давно и безнадёжно любил Лизу. Но счастье подруги, которую она любила, как родную сестру, было для неё важнее. А раз Лиза не хотела замуж за Григория, то Нюра и уговаривать не будет.
Обнявшись, подруги повернули к реке.
– Побежали скорее, – вскрикнула Лиза. – Вон девчата нам машут руками.
Девушки взялись за руки и побежали к группе молодёжи, которая уже вовсю веселилась.
– Ну, наконец-то, девчата, – обрадовано загомонили подруги. – Где же вы так