Вот я. Джонатан Сафран Фоер
сначала по кофе?
– Я пытаюсь его не пить.
– Почему?
– Слишком завишу от него.
– Но это беда, только если кофе нет под рукой.
– И Джейкоб говорит…
– И это беда, только если Джейкоб рядом.
Джулия хихикнула, не вполне понимая, смеется его шутке или своей девчоночьей неспособности устоять перед его мальчишеским обаянием.
– Надо заслужить кофеин, – сказала она, принимая из его руки чрезмерно состаренную бронзовую шишку.
– Тогда у меня есть новости, – сказал Марк.
– И у меня. А мы не будем ждать Дженнифер?
– Нам не нужно. Это и есть моя новость.
– Ты о чем?
– Мы с Дженнифер разводимся.
– Что?
– Мы разошлись еще в мае.
– Ты сказал разводитесь.
– Мы разошлись. Теперь разводимся.
– Нет, – сказала Джулия, сжимая бронзовый шар и еще больше его состаривая, – вы – нет.
– Что мы – нет?
– Не разошлись.
– Я бы знал.
– Но вы были вместе. Мы же ходили в Кеннеди-центр.
– Да, мы были на постановке.
– Вы смеялись и касались друг друга, я видела.
– Мы друзья. Друзья смеются.
– Но не касаются друг друга.
Марк протянул руку и тронул Джулию за плечо. Она невольно отстранилась, отчего оба они рассмеялись.
– Мы друзья, которые были женаты, – пояснил Марк.
Джулия заложила прядь волос за ухо и добавила:
– Которые все еще женаты.
– Которые скоро не будут.
– Не думаю, что это правильно.
– Правильно?
– Происходящее.
Марк выставил руку без кольца:
– Происходит уже настолько давно, что полоска загорела.
К ним подошла тощая служащая:
– Могу я вам чем-то помочь сегодня?
– Может быть, завтра, – сказала Джулия.
– Думаю, мы тут разберемся, – произнес Марк с улыбкой, показавшейся Джулии столь же игривой, сколь и та, с которой Марк встретил ее.
– Если что, я здесь, – сказала продавщица.
Джулия положила ручку, пожалуй, чересчур резко, и взяла другую, стальной многоугольник – до смешного тугой, до отвращения маскулинный.
– Что ж, Марк… И не знаю, что тебе сказать.
– «Поздравляю»?
– «Поздравляю»?
– Ну, конечно.
– Это вообще не кажется уместным.
– Но мы сейчас говорим о моих ощущениях.
– Поздравить? Серьезно?
– Я молод. Ну, не совсем, но все-таки.
– Без «не совсем».
– Ты права. Мы определенно молоды. Будь нам по семьдесят, тогда все было бы иначе. Даже, наверное, и в шестьдесят, и в пятьдесят. Может, тогда я бы сказал: «Ну, вот это и есть я. Таков мой удел». Но мне сорок четыре. Еще огромная часть моей жизни впереди. И то же самое у Дженнифер. Мы поняли, что будем счастливее, если проживем каждый свою жизнь. Это хорошо. Уж точно лучше,