Вот я. Джонатан Сафран Фоер
типа «увидимся через пару недель». И пока я готовился уйти, мама спросила, чего я еще жду в жизни. Она сказала, что это важный момент и что я должен переживать сильные эмоции, и вы, парни, тоже.
– Но ты не вернулся и не добавил что-нибудь еще.
– Я слишком боялся.
– А чего ты боялся?
– Да бояться было нечего. Вот это я и пытаюсь тебе объяснить.
– Я знаю, что на самом деле бояться было нечего. Но тебя-то что пугало?
– Что это станет настоящим?
– Отъезд?
– Нет. Что у нас было. Что у нас есть.
Джулия сунула щетку поглубже за щеку и оперлась ладонями о раковину. Джейкоб, сплюнув, сказал:
– Я упускаю свою семью, как мой отец упустил нашу.
– Не упускаешь, – сказала Джулия, – но мало просто не повторять его ошибок.
– Что?
Она вынула щетку и повторила:
– Не упускаешь. Но это мало – просто не повторять его ошибок.
– Ты отличная мать.
– Отчего ты вдруг это говоришь?
– Я думал о том, какой отличной матерью была моя.
Джулия закрыла шкафчик и, помедлив, как будто раздумывая, стоит ли заговорить, сказала:
– Ты не счастлив.
– Почему ты так говоришь?
– Но это правда. Ты кажешься счастливым. Может, даже считаешь себя счастливым. Но это не так.
– Ты думаешь, я депрессую?
– Нет. Думаю, ты придаешь чрезмерное значение счастью – и своему, и ближних, – а несчастливость настолько тебя ужасает, что ты лучше пойдешь ко дну вместе с кораблем, чем согласишься признать – в нем пробоина.
– Не думаю, что это так.
– И да, я думаю, ты депрессуешь.
– Это, наверное, просто мононуклеоз.
– Ты устал писать сценарий к сериалу; это не твое, его любят все, кроме тебя.
– Его не все любят.
– Ну, ты уж точно нет.
– В общем, он мне нравится.
– И тебя коробит, что твое дело тебе просто нравится.
– Не знаю.
– Нет, знаешь, – сказала Джулия. – Ты знаешь, в тебе что-то сидит – книга, сценарий, фильм, еще что-то – и если когда-нибудь ты сможешь выпустить это на волю, все жертвы, которые ты когда-либо принес, перестанут казаться жертвами.
– Как-то не чувствую, что их надо было приносить.
– Видишь, как ты поменял грамматику? Я сказала: жертвы, которые ты принес. А ты говоришь: надо было приносить. Улавливаешь разницу?
– Боже, тебе правда надо получить диплом и кушетку.
– Я не шучу.
– Знаю.
– И ты устал притворяться счастливо женатым…
– Джулия…
– …И тебя корежит, что самая важная связь в твоей жизни тебе просто нравится.
Джейкоб часто злился на Джулию, иногда даже ненавидел ее, но ни разу не было такой минуты, чтобы ему захотелось ее обидеть.
– Неправда, – сказал он.
– Ты слишком мягкий, чтобы это признать, или боишься, но это правда.
– Нет.
– И ты устал быть отцом и сыном.
– Зачем ты пытаешься меня укусить?
– Я