Исповедь для принцессы. Максим Смирнов
когда за запертой хлипкой дверью туалета, сдерживая стоны и крики, ты занимаешься страстным и быстрым сексом. Когда кто-то может войти, когда за соседней стенкой, кто-то отливает, когда кто-то слышит, что в комнате, где ты отдаешься, происходит что-то совершенно другое – чем акт опорожнения мочевого пузыря, когда кто-то перестает отливать и прислоняет ухо к стене и слушает твое прерывистое дыхание и ждет твоего оргазма. Ждет вместе с нами, своего рода груповой-духовный акт соития. Ты говоришь, что тебя это безумно заводит, что ты хочешь этого прямо сейчас и что в момент между приготовлением «фирменной яичницы с двойным беконом, овощами и кунжутом» и продолжением поездки, твое разгоряченное тело, готово принять мою плоть с большим удовольствием.
Мы оставляем кофе и вещи за столиком, ты выходишь первая, а я плетусь за тобой, как девственник, которого совращают и чувствую, что плоть моя твердеет. Ты неистово протискиваешься в свободную кабинку, благо туалет полностью пустой и наше право выбора, только за чистотой помещения. Я захожу за тобой и закрываю дверь на защелку. Ты обнимаешь меня крепко, целуешь, а наши языки соприкасаются и губы превращаются в единое целое. Я не отрываясь смотрю в твои волшебные серые глаза, а ты проникаешь своей тонкой ладонью в мои джинсы, минуя сложный ремень и плавки, шепчешь мне на ухо, что я твой любимый.
И я запускаю ладонь тебе под складки юбки. Нащупываю веревочки твоих трусиков, пробираюсь под них. Ты так стонешь мне на ухо, что я могу оглохнуть, а единственное чего я боюсь, что сюда кто-то войдет, например, уборщица либо официантка поправить макияж.
…что я лучшая в мире секс-машина.
Твоя подвижная рука стянула с меня джинсы, а два моих пальца уже внутри тебя, влажной, дразнящей.
…что нам нельзя расставаться больше никогда.
И ты даже не успеваешь заметить, как я уже приподнимаю и вхожу. Ты так похрипываешь от огня, что горит безумным пламенем в нас.
Да-да-Да-да-а-а-а-а-а!
Наши тела бьются в унисон. Запах хлорки и мочи, запах туалетной бумаги и освежителя воздуха. Запах твоих клубничных губ. Ты прижата к стенке туалета, и нас меньше всего волнует вопрос, что здесь что-то не так. Я вбиваю в тебя свою любовь, и ты стонешь так громко, что посетители в зале думают, что здесь кого-то пытают. Чувствую, что еще немного и взорвусь в тебя, выплесну свое пламя, свой ниагарский водопад.
…что я твой лучший сон!
Ты прижимаешь крепко меня, когда кульминация настигает нас одновременно, ты говоришь, что чувствуешь, мое семя внутри себя, чувствуешь, как оно ударяется о тебя, как это взрывает тебя изнутри, что это твоя волна. Смеешься. Ты начинаешь смеяться, и ты делаешь так всегда, когда тебе хорошо. Ты моя первая женщина, которая смеется после соития.
– Мне так хорошо с тобой! Никогда еще так ни с кем не было, – говоришь ты прерывисто. Дыхание сбито как у бегуньи, которая преодолела длинный маршрут, – и это не только секс, это что-то большее, чем просто секс. Может