Земля счастья. Виктор Громов
удержать Одессу, а румынские и немецкие самолеты и подлодки топили всех, кто попадался в поле зрения.
Одно было хорошо, если так можно представить. После взлома обороны немцы тоже понесли большие потери и сейчас остановились на севере полуострова для отдыха и пополнения.
Полк двигался дальше на юг. И шли они по дороге, все так же вместе, трое боевых товарищей.
– Уф, жара-то какая, – Алексей снял гимнастерку и вытер лицо от пота. Это что ж за начало осени такое? У нас в Ленинграде-то уже свежо и самая хорошая погода. Идешь по Невскому, там все красивые девушки, детишки мороженое едят, автомобили блестящие и важные ездят. Красота.
У него последние пару дней было отличное настроение, которое не смогло омрачить даже непрерывное отступление с редкими боями. Дело в том, что смог передать письмо домой, чтобы не родные не беспокоились, потому, что с первого дня войны они не знали, что с ним случилось и где он находится.
Алексей так и не узнал, что на следующий день почтовый вагон, где находилось его письмо, попал под налет немцев и целиком сгорел.
– А тут идешь и идешь себе. Когда жара в этой проклятой степи загончится, – буркнул под нос Абрам. Он в последнем бою проявил себя геройски и благодаря твердой руке и хорошему глазомеру с помощью противотанкового ружья подбил один танк и был представлен к награде.
– Наверное, в Симферополь идем, – с готовностью откликнулся Алексей. Главный город Крыма не можем не защитиить, сейчас фрицев заманим немного, а потом отрежем их самих с севера.
– Не думаю, – подал голос обычно немногословный Архип. Вон мужики из соседнего полка рассказывали, что недавно были в штабе дивизии и слышали, что наши сейчас попали в котел под Киевом, а другие откатываются к Ростову. Кажется, у нас тут еще более-менее спокойная обстановка.
– Главное, чтобы мои ушли с армией, – тихо прошептал Абрам. Плевать на дом и хозяйство, главное, чтобы живыми ушли.
– Мужики, – Архип сбавил шаг и огляделся. Давайте потихоньку сходить на обочину. Вон, кажется, нам подготовили место для привала. Да, точно. И полевая кухня вон туда повернула. Потише идите, кто прибудет первыми, ротные отправят дрова рубить.
Архип, служивший в армии не так давно, судя по всему, быстро понял военные традиции и порядки, и теперь старался побыть подальше от начальства и поближе к кухне везде, где это только было возможно.
– А что давать-то будут, не в курсе?
– Черт его знает. Кашу снова, наверное.
После обеда еще до того, как двинуться дальше, они закурили и подошли к группе людей, в центре которой сидел пожилой солдат и рассказывал истории, а сидящие вокруг желторотики, многие младше них самих, завороженно, как кобра факира, смотрели на него.
– Да это ничего, внучки, это разве марш? Вот я воевал в японскую войну, вот так, ей-богу, марши были смертоубийственные. Такая земля есть, Маньчжурия, наподобие нашего Крыма, только больше в сто раз и везде сопки, сопки, сопки. Вот там мы и воевали с японцами. Командир у нас был генерал Куропаткин,