Земля счастья. Виктор Громов
Сталина и Калинина, говорит, что они извратили учение Ленина и только товарищ Троцкий правильно несет знамя коммунизма по планете. Сначала думали, пусть говорит, у нас страна свободная, все имеют право на свое мнение, к тому же, уважаемый и весьма редкий кадр в нашей губернии. А потом ею заинтересовались ответственные товарищи из центра. Прислали человечка, который бы проверил данные о ней. Учительнице нет, чтобы при чужаке-то хоть не говорит свои речи, нет, она с удвеонной силой начала. Ну, ее в итоге и арестовали.
– Не вернулась?
– Нет. Уже лет десять. Может, отпустили, и она переехала, может, до сих пор сидит. Может, умерла. Кто знает. После ареста приехали, собрали вещи в ее доме и увезли. Истории конец.
– По крайней мере, – заметил Абрам, – тут какая-то хоть причина была. А с твоим дедушкой-патриархом что случилось?
– Он подписал признание, что работал на разведку Японии. Только потому, что во время путеешствия цесаревича Николая Александровича в эту страну сопровожда его, и потом несколько раз он дал проводил свои выставки. Где он сейчас? Не знаю. В Эрмитаж не вернулся. Может, поселился где-то. А ты, Архип, – Алексей повернулся к здоровяку, – не понимаю, почему ты так стоишь за партию. У вас что, в Сибири, какая-то другая партия? В коллективизацию все спокойно прошло и люди с радостью пошли в колхозы?
– Нет, конечно, – тот спокойно и твердо смотрел в глаза собеседника, – кому понравится отдавать все, что он заработал годами не разгибая спину, соседу-балагуру, который всю жизнь не пойми чем занимается. У нас и при продразверстке, если что, деревни брались за оружие и не отдаывали ни зернышка. Но я считаю, что только так можно поднять наше хозяйство. Когда вокруг враги, которые только и мечтают, чтобы снова барствовать, это единственный шанс.
– К тому же, – к ним придвинулся Дед, внимательно уже некоторое время прислушивающихся к разговору, – думаешь, сынок, при царе так здорово жилось? Про неурожаи слыхал? Так они были регулярные, почти каждый год, и очень много людей умирало от голода. Да, мы много выращивали, пшеницу и прочее, да и почти все гнали в другие страны. Да, каждый мог отделиться от общины и начать сам хозяйствовать, только почти никто не делал.
– Почему же? Я читал, что многие в Сибирь как раз ехали, там землю давали бесплатно.
– Так-то оно так, внучки, – Дед задумчиво смотрел в сторону. Только, какую ему дадут землю по приезду? Повезет, если хорошую, родящую. А если болота какие-то или тайгу? Что он будет делать-то с ней? Откажется и назад поедет? У него денег нет, да и с семьей приехал, с дитятьками и жонкой. Да и что он один сможет?
– Выделялись, вроде, какие-то деньги, – неуверенно произнес Алексей. И немалые.
– Выделялись, тут твоя правда, – Дед достал свою неразлучную трубку и начал забивать табак. Только учти, милок, что часть этих денег шла на переезд, цены в Сибири были ох как другие, чем в Вологде или Симбирске, да и что с этими деньгами делать посрели леса? От медведей отбиваться? А купцы в больших городах, как только видели, что приехал