Князь Пустоты. Книга вторая. Воин-Пророк. Р. Скотт Бэккер
войну – он хотел уничтожить Консульт прежде, чем те сумеют разбудить Цурумаха. Они вместе следили за его приближением…
«Цурумах…»
Ахкеймион вдруг смолк, повернувшись к северу.
– Вообрази, – сказал он, поднимая руки к небу. – Точно такой же день, воздух напоен ароматом полевых цветов… Вообрази! И вдруг – пелена грозовых туч, от одного края неба до другого, черных, словно вороново крыло, – они, клубясь, заполняют собой небосвод и катятся на нас, словно горячая кровь по стеклу. Я помню росчерки молний, разрывающих небо над холмами. А под сенью бури на восток и на запад галопом скачут бессчетные отряды скюльвендов, намереваясь обойти нас с флангов. А за ними мчатся, словно псы, легионы шранков и воют, воют!..
Келлхус дружески положил руку ему на плечо.
– Тебе вовсе не обязательно рассказывать мне об этом, – сказал он.
Ахкеймион посмотрел на него в упор, смаргивая слезы.
– Нет, обязательно, Келлхус. Мне необходимо, чтобы ты знал. Ведь для этого я и нужен – более, чем когда бы то ни было… Ты понимаешь?
Келлхус кивнул. Глаза его блестели.
– Тьма наползла на нас, – продолжал Ахкеймион, – поглотив солнце. Скюльвенды ударили первыми: конные лучники принялись осыпать нас стрелами, а отряды копейщиков в бронзовых доспехах тем временем врезались нам во фланги. Когда ливень стрел иссяк и лучники отошли, весь мир заполонили шранки. Их было бессчетное количество; завернутые в человеческую кожу, они неслись по холмам, сквозь высокие травы. Киранейцы опустили копья и подняли большие щиты. Нет таких слов, Келлхус, чтобы описать ужас и решимость, которые двигали нами. Мы сражались с дерзостью обреченных, стремясь лишь к одному: чтобы наш последний вздох был плевком в лицо Врагу. Мы не пели гимнов, не читали молитв – мы давно от них отреклись. Вместо них мы пели погребальные песни по самим себе, горькие погребальные плачи по нашему народу, нашей расе. Мы знали, что единственной нашей посмертной славой будет та дань жизнями, которую мы соберем с врагов. А затем из туч на нас обрушились драконы. Драконы, Келлхус! Враку. Древний Скафра, чья шкура несла на себе шрамы тысячи битв. Величественные Скутула, Скогма, Гхосет. Все, кого не доконали стрелы и магия Древнего Севера. Маги Киранеи и Шайгека шагнули в небо и сразились с тварями.
Взгляд Ахкеймиона был устремлен куда-то вдаль. Он видел прошлое.
– К югу отсюда, совсем не далеко, – сказал он, покачав головой. – Две тысячи лет назад.
– И что произошло потом?
Ахкеймион взглянул на Келлхуса.
– Невероятное. Я… нет, Сесватха… Сесватха поверг Скафру. Скутула Черный бежал прочь, весь израненный. Киранейцы и их союзники стояли неколебимо, словно волнолом против вздыбившегося моря, и отражали одну черную волну за другой. На мгновение мы почти посмели обрадоваться. Почти…
– А потом пришел он, – сказал Келлхус.
Ахкеймион сглотнул и кивнул.
– Потом пришел он… Мог-Фарау. Во всяком случае, в этом отношении автор «Саг» написал правду. Скюльвенды отошли; напор