Свист и пляска. История из новейших времен. Екатерина Владимировна Вольховская
пойду.
– Боишься?
– Боюсь. Мышей боюсь. До ужаса прямо.
– Тринадцатый! – строго сказал Капитан.
– А чего сразу Тринадцатый? – заныл тот. – Вот сам бы взял и сходил. Ты же у нас бесстрашный покоритель морей.
– Морей, а не агрессивных неуправляемых социопаток!.. Так, слушай приказ капитана! Пойдешь ты, и никаких возражений. Во-первых, ты быстро передвигаешься. Во-вторых, ты самый незаметный, пришибить будет трудно. Ну и в-третьих – ты обаятельный…
Тринадцатый длинно вздохнул и сверкнул зеленым. Флейтист заоглядывался, ожидая, что вот сейчас огонек вспыхнет где-нибудь в труднодоступном месте.
– Да ушел он, ушел, – успокоил его Капитан. – Тринадцатый у нас парень ответственный.
– И шустрый, – все еще недоверчиво проговорил Флейтист. – Я же ему даже адрес сказать не успел. Что он вообще за чудо такое?
– Не поверишь, – хихикнул Капитан. – Фея. Помнишь, в лесу дуб здоровущий рос, старый-престарый? Так вот, он там раньше жил. Прямо в кроне, как пташка. А потом в дуб молния шарахнула. С тех пор у бедняги с нервами не все ладно. Ну что, пока он там ведьму твою убалтывает, не хочешь осьминога отведать?..
* * *
Ожидание длилось долго. Над морем гроздьями висели крупные звезды, волны разбивались о призрачный нос «Бесноватого». Флейтист и команда всю ночь резались в подкидного дурака, хотя играть было неудобно: ветер сдувал карты. Капитан все время выигрывал и каждый раз жутко огорчался: он верил в приметы.
Восточный край неба начал светлеть – будто густую темно-синюю гуашь по чуть-чуть разводили водой. Зевающий Капитан перестал плотоядно коситься на осьминога. Флейтист сидел, скрестив по-портновски ноги, и вслух сожалел об отсутствии рома. Боцман окончательно сдвинул повязку на лоб, матросы поснимали шляпы, обнажив рога. Всем хотелось спать.
И вдруг в эту идиллию ворвался дребезжащий звонок лопаты.
С той стороны подвоха никто не ждал, так что на осознание происходящего понадобилось время. Лежащая лопата меж тем яростно вибрировала, издавая нервный жестяной рык наподобие старого будильника. Капитан опомнился первым и поставил лопату торчмя.
– Алё? – спросил он опасливо.
Сквозь шум и треск статики до них донеслось двухголосое хихиканье, подозрительная возня и звук шлепка. Потом послышалось дикторское покашливание, и женский голос произнес со злодейской интонацией:
– Привет, неудачники. Это я, коварная ведьма. Ваш Тринадцатый у меня в плену, и фиг вы его назад получите.
Не успели присутствующие опешить, как два голоса на том конце лопаты разразились хохотом. Это был такой нездоровый, повизгивающий, свежевлюбленный хохот, что всем все стало ясно.
– Тринадцатый! – трагически возопил капитан.
– Здорово, кэп, – отозвался тот безмятежно. – У меня для вас новость. Надеюсь, плохая. Я не вернусь.
Тут хором взвыла вся команда, а Флейтист вырвал лопату из рук Капитана и заорал в нее:
– Ты совсем охренел, чмо ушастое? Ты же не можешь уйти, если не найдешь