Свист и пляска. История из новейших времен. Екатерина Владимировна Вольховская
снова встрял Тринадцатый. – Думаете, легко поддерживать связь с лопатой?
– А какого вы вообще на нее звоните? У меня ж телефон есть.
– Да мы номера не знаем. Кстати, рекомендую на нее денег положить. За границей зверский роуминг .
– Как?
– О силы небесные, как? Руками! Берешь монету и кладешь на лопату. И повторяешь пару раз для верности.
– Чувак, – сказал Флейтист с нервным смешком, – Я, конечно, и сам не пальцем сделан, но у тебя вообще башка в соседней комнате. Совет вам да любовь, дети мои…
– И тебя туда же. Ну ладно, я не прощаюсь. Минут через десять будет полный аврал.
– Что?..
На том конце повесили трубку. Если только это была трубка.
– Эй, а флейта? – опомнившись, заорал вдогонку Флейтист. И тут же с воплем обернулся, схватившись за задницу.
– Ты чего? – удивился Капитан.
– Ущипнула какая-то стерва, – прошипел Флейтист, потирая левую ягодицу. – Надеюсь, все-таки Амброзия, хотя уж и не знаю, что хуже. Повезло вашему самородку с дамой сердца. Темперамента у нее хоть отбавляй, даже, на мой вкус, как-то чересчур…
– Ну да, – саркастически кивнул Капитан. –А драконы у нас славятся кротостью и добротой. Настоящие котятки, что уж там.
Флейтист вспомнил спящую на полянке змею и залился краской – в основном в районе щек и носа.
– Серпентиииина, – протянул он с имбецильной улыбкой. – Классное имя. Сразу слышно, что настоящая романтическая героиня… Чувак, – он цапнул Капитана за рукав. – Ты бы видел, как ее чешуя переливается в лунном свете… Или как солнце просвечивает сквозь ее полупрозрачные крылья… Как грациозно изгибается ее милый хвостик, когда она взлетает, оттолкнувшись от земли стройными лапками… Аааааа, я не могууу!!!
Капитан молча похлопал его по плечу, команда понимающе завздыхала.
– Ладно, не переживай, найдем мы твою Серпентину, – пообещал Капитан таким тоном, будто он был медсестрой, а Флейтист – ребенком, которого надо убедить, что укольчик – это не больно. – Ты, главное, успокойся, не нервничай…
И тут все, включая Флейтиста, замолчали и прислушались.
На берегу, подернутом рассветной дымкой, кто-то негромко наигрывал на флейте.
– Это что? – шепотом спросил Флейтист.
– Шшшш, – Капитан приложил к губам палец. – Это аврал…
Звук, вначале сливавшийся с прибоем и шумом ветра, понемногу нарастал, выделяясь резче и четче. Флейтист с трудом узнал Колдовскую мелодию – исполнение отличалось от его собственного, как морской ёж от золотой рыбки. Разгоняя голубоватый туман, на берегу засиял ярко-зеленый огонек.
– Чувак, – вполголоса обратился Флейтист к Капитану, – скажи мне, на чем он играет?
Тот молча порылся за пазухой, вытащил подзорную трубу и протянул ему.
– Черт, я так и знал, – сказал Флейтист обреченно, едва взглянув в окуляр.
Тринадцатый сидел на каком-то сыром бревне, опутанном водорослями. Сидел не поперек, а вдоль, опираясь спиной о торчащий сук.