Три сестры, три королевы. Филиппа Грегори
только не в моем замке. Они вообще должны держаться подальше от земель, которые были преподнесены мне в качестве свадебного дара. Неужели король считает, что я должна принимать их и заботиться о них? Да их вообще не должно быть! Только я не знаю, что мне сделать, чтобы отослать их отсюда.
Во всяком случае, мне удается не пускать их в свои комнаты. Их детская и комнаты, где их обучают, располагаются в одной башне, а философ – можно подумать, мне было мало его одного в собственном замке, – в другой. В моем распоряжении остаются королевские комнаты, смежные друг с другом, приемная, внутренние покои и спальня, и красивее их я ничего раньше не видела. Я даю четкие указания своим дамам и придворным короля, что в мои покои могут входить только мои фрейлины и никаких «чад» никаких возрастов и пола там быть не должно, даже мимоходом, ибо я не жажду их компании.
Я должна узнать о положении вещей как можно больше и должна решить, что делать дальше. В ожидании ответа от бабушки я советуюсь с одной из своих фрейлин, Екатериной Хантли. Она из клана Гордон и приходится родственницей моему мужу, и четыре года жила в Англии при нашем дворе. Она говорит на гаэльском, как и вся ее родня, и хорошо знает всех людей. Скорее всего, она даже знает матерей этих детей и они тоже приходятся ей родней. Это не аристократия, а племя, и эти дети – маленькие дикари.
Я дожидаюсь, пока начнут играть музыканты и фрейлины рассядутся со своим шитьем. Сейчас мы работаем над алтарным покровом и изображением того, как святая Маргарита предстает перед драконом, и я представляю себя на ее месте, вынужденной предстать перед воплощением греха. Может быть, Екатерина подскажет мне, как его победить?
– Леди Екатерина, можете сесть рядом со мной, – говорю я, и она послушно поднимается со своего места и занимает стул рядом, принимаясь за мой угол вышивки.
– Можете оставить вышивку, – говорю я самым приятным тоном. Фрейлина вынимает нить из своей иглы и убирает ее в специальную серебряную коробочку.
– Я хотела поговорить с вами о короле, – произношу я, и она поворачивается ко мне с ожиданием. – Об этих детях. – Она все еще молчит. – Этих детей довольно много. – Она кивает.
– Их тут не должно быть! – не выдерживаю я.
Она задумчиво смотрит на меня.
– Ваше величество, этот вопрос касается только вас и его величества.
– Да, но я ничего о них не знаю. Я не знаю, что здесь принято, а что – нет. И я не могу приказывать королю.
– Приказывать не можете, но вы можете его просить.
– Кто эти дети?
Она на мгновение задумывается.
– Вы уверены, что хотите об этом знать?
Я решительно киваю, и она поднимает на меня глаза с выражением мягкого сочувствия.
– Как пожелаете, ваше величество. Как вы помните, королю чуть более тридцати лет и он был королем Шотландии с самых юных лет. Он занял трон против воли прежнего короля и всегда был человеком страстным, любящим жизнь и ее удовольствия. Конечно, у него были дети. Необычно в нем лишь то, что