Три сестры, три королевы. Филиппа Грегори
говорит он. – Я приду в твои комнаты после ужина, чтобы провести с тобой ночь.
Я с большим трудом удерживаю «нет, не придете», готовое сорваться с моего языка, поскольку что-то в выражении его лица предостерегало меня от дальнейших препирательств.
– Извольте, – говорю я и кланяюсь. И он уходит прочь, окликая своих лордов.
– Мужлан, – шепчу я в его широкую спину, но не настолько громко, чтобы он мог меня услышать.
Я не смею показывать характер мужу, но в компании фрейлин меня ничто не сдерживает. Тут я даю себе полную волю, и им приходится терпеть это без звука.
Яков отдает сыну Сент-Андрус, некогда принадлежавший его почившему брату, и отправляет его, десятилетнего, учиться в Италию, и не просто с каким-то учителем, а с Эразмом Роттердамским. Тем самым Эразмом, который некогда навестил моего брата и был поражен его образованностью. И такого ученого пригласили ради пары шотландских бастардов! До этого философ гостил при английском дворе и заходил в королевскую детскую в Гринвиче. И мы были достойными учениками для этого великого человека.
Но Яков слеп и глух к доводам рассудка о рангах и заслугах. Он настаивает на том, чтобы его бастарды отправлялись в Падую для обучения, и ничто не может убедить его в том, что это поднимет их слишком высоко, учитывая происхождение. Но я знаю, что он ошибается. Хоть и считает, что я не разбираюсь в тонкостях управления страной, есть вещи, которые я все же знаю. Я видела, как всего лишь мальчики, дети рода Плантагенет, превратились в угрозу для отца, как один из них стал называть себя принцем, и отец потратил целое состояние на шпионов, чтобы его разыскать, а затем на подкуп «свидетелей» во Фландрии, чтобы они показали, что знали его как сына лодочника. Я видела все сомнения отца, когда он понял, что ему придется избавиться от него, как только его схватят, видела самого мальчика, тенью ходившего по нашему двору, наполовину принца, наполовину самозванца. Поэтому я точно знаю, что единственный способ выиграть у соперника – убить его, причем не медля. А Яков решил воспитать и обучить двух мальчиков, первых соперников моему сыну, к тому же назвав одного из них прямым наследником. Я точно знаю, что это глупая идея, потому что каждый принц, каждая принцесса будут стремиться стать единственными.
Дворец Холирудхаус,
Эдинбург, весна 1506
Король осыпает меня подарками: на мое шестнадцатилетие, на Рождество и на Новый год, и просто так, чтобы порадовать меня, украшениями и драгоценными камнями. Рождественские праздники были самыми яркими и запоминающимися в моей жизни. Джон Дамьен, алхимик Якова, специально приезжал из Стерлинга, чтобы стать церемониймейстером, потом был бал-маскарад, фейерверки и сюрпризы каждый день, пока шли празднования. Старый колдун превращал вино в чернила, а пламя делал зеленым. Каждый день при дворе слагались новые стихи и пелись новые песни, двор был весел, а король был добр с друзьями и полон любви ко мне.
Только одно омрачало праздник: мы были женаты уже три года и все это время делили супружеское ложе, но у нас не было