Столп огненный. Кен Фоллетт
собирает деньги в свою казну и не делает ровным счетом ничего для паствы. Причем некоторые столь глубоко уверовали в продажность и развращенность католического клира, что посещали тайные протестантские службы, пусть даже те были объявлены вне закона.
Пьер сделал вид, что оскорблен в лучших чувствах.
– Таких негодяев следует предавать смерти!
– Так и будет, – сказал кардинал. – Но сначала нужно их отыскать.
– Я смогу! – воскликнул Пьер.
– Еще нам нужны имена их жен и детей, родичей и друзей.
– По-моему, среди моих товарищей в Сорбонне есть те, кто склоняется к ереси.
– Узнай, где они покупают книги и памфлеты, чернящие Святую Церковь.
За торговлю протестантскими изданиями полагалась смертная казнь.
– Поспрашиваю, – пообещал Пьер. – Притворюсь, что сам усомнился в вере.
– Сильнее всего я хочу узнать, где именно собираются протестанты, где они проводят свои кощунственные службы.
Пьер нахмурился; ему неожиданно подумалось, что кардинал, скорее всего, заинтересовался подобными сведениями отнюдь не за последние пять минут.
– Ваше преосвященство уже наверняка предпринимали изыскания?
– Тебе об этом знать не положено. И другие мои люди о тебе не узнают.
Выходит, ему предстоит войти в неведомое число лазутчиков кардинала?
– Я стану лучшим среди всех!
– Тогда тебя ждет достойная награда.
Пьер едва мог поверить в свою удачу. Он испытал такое облегчение, что готов был бежать на улицы прямо сейчас, пока Шарль не передумал. Но нужно сохранять спокойствие и показывать уверенность в себе.
– Благодарю за доверие, ваше преосвященство.
– С чего ты взял, будто я тебе доверяю? – В тоне кардинала Шарля сквозило нескрываемое презрение. – Увы, в благом деле истребления еретиков приходится полагаться на любые средства под рукой.
Пьеру не хотелось уходить с таким напутствием. Надо все же как-то произвести впечатление на братьев. Припомнив беседу, которую те вели между собой, когда его притащили сюда, юноша сказал:
– Вы правильно говорите, ваше преосвященство. – Пьер решил забыть о всякой осторожности. – Нам необходимо укреплять положение его величества короля.
Лицо Шарля приобрело странное выражение: кардинал то ли воспринял слова Пьера как оскорбление, то ли развеселился.
– Вот как?
– Я бы сказал, требуется большое, пышное и роскошное празднество, чтобы люди забыли о позоре Сен-Кантена.
Кардинал поощрительно кивнул.
Ободренный Пьер пояснил:
– Что-то вроде королевской свадьбы.
Братья де Гиз снова переглянулись.
– Знаешь, – медленно проговорил герцог Франсуа, – а этот шалопай может быть прав.
Шарль кивнул.
– Надо признать, в политике он разбирается получше многих приличных людей.
– Спасибо на добром слове, ваше преосвященство, – искренне поблагодарил Пьер.
Шарль отмахнулся,