Жернова. 1918–1953. Книга шестая. Большая чистка. Виктор Мануйлов
потух в конце бурного разговора Орджоникидзе. – Но я на такую роль не гожусь. В бою я не трусил, в бою я врагов не жалел. А это не бой, я даже не знаю, как это назвать. Уволь меня от этого дела. Я готов пойти на любую работу. Я готов вообще отойти в сторону: у меня больное сердце, я устал… Я не смогу равнодушно смотреть в глаза женам и детям своих друзей, которых ты собираешься послать на плаху. Что я им скажу?
– Им ничего говорить не надо. И в глаза их смотреть тоже нет ни малейшей необходимости: они должны пойти за своими мужьями и отцами. Такова логика событий.
– Как ты можешь так спокойно говорить об этом?
– Я говорю так спокойно потому, что если мы этого не сделаем сегодня, если мы не уничтожим верхушку бюрократического аппарата, завтра нам придется заплатить цену в десятеро большую, чтобы отстоять СССР от посягательства мирового империализма. Но, даже заплатив такую цену, мы все равно можем стать могильщиками не только СССР, но и России. На нас лежит громадная ответственность перед историей. Мы должны избавиться от прогнившего и разложившегося «тонкого слоя». И как можно скорее. Такие дела нельзя растягивать надолго. Государство должно постоянно двигаться вперед, расти, усиливаться и самоочищаться. Руководить этим движением должны энергичные и преданные движению люди. Остановка в развитии приводит к смерти. А в руководстве страной все больше и больше людей, которые не развиваются сами, не дают развиваться другим, молодым и энергичным. Они заражают своей самоуспокоенностью всех, кто с ними соприкасается. Они плодят себе подобных. Они стали тормозом в развитии государства и общества. Ты думаешь, почему Александр Македонский уничтожил почти всех своих соратников, с кем начал великие завоевания? Потому что его соратникам захотелось спокойной и сытой жизни, им захотелось удовольствий и надоело воевать. Александр знал: это приведет к тому, что враги усилятся, а его держава ослабнет. Мы стоим перед той же самой дилеммой: или СССР, или «тонкий слой», который хочет спокойной и сытой жизни. При этом учти, что очень многие из тех, кто составляет этот слой, не имели и не имеют ничего общего с рабочим классом и крестьянством.
– Но в этом тонком слое, Коба, есть и порядочные люди, отличные организаторы и специалисты, на которых держится вся промышленность. Есть талантливые конструкторы самолетов, автомобилей, танков и прочей техники. Они не бюрократы. Они увлеченные своим делом люди. Да, с ними трудно работать, но без них мы ни на шаг не продвинемся вперед в развитии техники и технологий. Что, их тоже под топор?
– А что ты предлагаешь?
– Создать комиссии, которые бы рассмотрели дело каждого коммуниста, каждого специалиста…
Сталин, до этого стоявший к Орджоникидзе боком, резко повернулся к нему лицом. В глазах его вспыхивали и гасли желтые огоньки, губы кривились презрительной гримасой, левая щека слегка подергивалась.
Орджоникидзе впервые видел Сталина таким. Казалось, внутри Сталина клокочет