Хорнблауэр и «Атропа». Сесил Форестер
у входа в Адмиралтейство был смущен, но непреклонен.
– Простите, сэр, но приказано никого не пускать, будь он хоть адмирал, сэр.
– Где дежурный унтер-офицер? – спросил Хорнблауэр.
Унтер-офицер, по крайней мере, согласился выслушать.
– У нас приказ, сэр, – тем не менее сказал он. – Никак не могу, поймите меня, сэр.
Ни один флотский унтер-офицер не откажет по своей воле капитану, пусть и с менее чем тремя годами выслуги.
Хорнблауэр узнал лейтенанта, проходившего невдалеке.
– Брейсгедл! – окликнул он.
Брейсгедл тоже когда-то был мичманом на «Неустанном», и они с Хорнблауэром пережили вместе немало отчаянных приключений. Теперь он носил лейтенантский мундир с аксельбантами, означавшими его принадлежность к штабу.
– Здравствуйте, сэр, – сказал он, подходя.
Они обменялись рукопожатиями и оглядели друг друга, как люди, встретившиеся после долгих лет на войне. Хорнблауэр рассказал про часы и спросил разрешения сходить за ними. Брейсгедл сочувственно присвистнул.
– Плохо дело, – сказал он. – Если б не старик Джерви, я бы рискнул. Но это его личный приказ. У меня нет ни малейшего желания до конца своих дней просить милостыню на паперти.
Под «Джерви» Брейсгедл разумел адмирала лорда Сент-Винсента – тот недавно снова стал первым лордом Адмиралтейства. Когда-то он был сэром Джоном Джервисом, чья строгость наводила ужас на весь флот.
– Вы его флаг-адъютант? – спросил Хорнблауэр.
– Именно, – ответил Брейсгедл. – Бывают должности и полегче. Я лично предпочел бы командовать пороховой баржей в аду. Впрочем, это от меня не уйдет. Когда я отслужу срок своего рабства у Джервиса, мне предложат именно эту должность.
– Значит, я должен распрощаться со своими часами, – сказал Хорнблауэр.
– Даже не поцеловавшись с ними на прощанье, – подхватил Брейсгедл. – Зато в будущие годы, посещая склеп в соборе Святого Павла, вы сможете взирать на могилу героя с удовлетворением, зная, что часы ваши покоятся вместе с ним.
Это окончательно вывело Хорнблауэра из себя.
– Ваш юмор часто неуместен, мистер Брейсгедл, – сказал он. – Вы, по-видимому, забыли, что между нами существует разница в чине, обязывающая вас, как младшего по званию, к большей почтительности.
Не успел Хорнблауэр договорить, как уже пожалел о сказанном. Он любил Брейсгедла, их по-прежнему связывали воспоминания о пережитых опасностях и о том, как весело балагурили они мичманами. Да, по счастливой случайности он обогнал Брейсгедла по службе. Тем более некрасиво пользоваться этим, чтобы обидеть старого друга – а он несомненно его обидел, – единственно из желания сорвать на ком-нибудь свою злость.
Брейсгедл вытянулся во фрунт.
– Прошу прощения, сэр, – сказал он. – Я забылся. Надеюсь, вы не сочтете это за обиду, сэр.
Оба офицера некоторое время смотрели друг на друга, потом Брейсгедл встал посвободнее.
– Я еще не сказал,