Говор камней. Ирод (сборник). Даниил Лукич Мордовцев
фараоны ни до нее, ни после нее. Хатазу все это задумала и совершила вместе со своим любимцем Семнутом.
– Божественный Гапи был свидетелем наших первых объятий и поцелуев, – сказала она, падая в объятия своего любимца, когда они остались одни в каморе Аписа, и указывая на это священное животное, мирно пережевывающее, как и прежде, свою жвачку: – Пусть же этот великий бог будет свидетелем того, что мы с тобой совершим то великое, что задумали. Всемогущая Гатор соединила наши сердца навеки, и ей мы посвятим все то великое, что совершим с тобой, мой Горус, зодчий моего блаженства.
И теперь камни говорят о том, что они, воодушевляемые любовью, совершили на память грядущим векам.
Известный египтолог, Бругш-бей, изучавший эти камни и прислушивавшийся к их вековечному говору на самих развалинах стовратной столицы прекрасной Хатазу, описав местность, на которой эта замечательная царица решила воздвигнуть свои новые дворцы и царские усыпальницы, говорит: «В этом печальном, пустынном месте, как бы предназначенном для вечного покоя, но с которого виден на другом берегу Нила великий храм Амона, окруженный зеленеющими, привлекательными полями и садами, задумала царица Хатазу создать величественную гробницу в честь умерших царей XVIII дома (и особенно в честь отца, которого она с детства боготворила), – гробницу, которой не превзошла бы великолепием никакая другая гробница в Египте. Самые гробничные пещеры были закрыты воздвигнутым впереди их храмом мертвых. За стеной, позади храма, – обширные залы – жертвенные палаты, предшествующие гробницам царей Тутмесов и потомков их. Палаты эти богато украшены расписанными красками изображениями и иероглифическими надписями духовно-нравственного содержания. Впереди-то их возвышалось гигантски задуманное и гигантски исполненное святилище в форме длинного здания с огромными спускающимися от него вниз, в долину, ступенями, или террасами. Длинная аллея сфинксов («дромос», которым восхищался впоследствии Страбон) вела от нижней террасы к востоку, по направлению к священной реке. Это здание и было творением царицы Хатазу и, не можем не заметить этого, имело родство с теми зданиями, воздымающимися ступенями, которые позже считались «чудом света» на берегах Евфрата.
Исполин, задумавший и совершивший это титаническое дело, был любимец Хатазу, тот непомнящий родства Семнут – немое доказательство того, что может творить любовь гения.
Говорящие камни сохранили и изображения той, которая благосклонно покровительствовала любви царственной Хатазу и гениального Семнута, – зодчего этого египетского «чуда света» и «зодчего блаженства» своей всемогущей покровительницы. Это – богиня Гатор. Среди замечательных скульптурных изображений на стенах святилища она величаво выступает с головой коровы! Забыт только бог-бык Апис, на глазах которого маленькая резвушка Хатазу обнимала и целовала гениального зодчего. Но, быть может, и он не был забыт, а только камни не говорят теперь о нем ничего.
Зато камни говорят о небывалом