Дневник пани Ганки. Тадеуш Доленга-Мостович
что слегка зарумянилась. Откуда бы ему знать это? Чтобы не подать виду, что поймана врасплох, пожала плечами.
– Ах, Тото уже давно отказался от посягательств на мои прелести. Но вы, дядя, угадали: все началось именно с письма. Я узнала о Яцеке воистину страшные вещи. Я просто в отчаянье.
– Вот прямо-таки в отчаянье? Он тебе изменяет?
– Хуже, дядя, куда хуже: он женат!
– Ну, это несомненно, моя дорогая, – с притворной серьезностью сказал он, нахмурившись. – И это для меня нисколько не новость. Правда, вы не соизволили пригласить меня на свадьбу, но мне-то известно, что вы женаты.
– Ах, дядя, шутки тут неуместны! Яцек и в самом деле женат на какой-то женщине!
Он кивнул:
– То, что на женщине, – уже хорошо…
– Как это? – не поняла я.
– Он мог бы, например, оказаться извращенцем.
– Ах, дядя, это и правда серьезное дело. И если вы мне не поможете… Я буквально не знаю, что мне делать! Расскажу по порядку. Так вышло, что Яцек из-за невнимательности оставил на бюро открытое письмо…
Дядя меня прервал:
– Если оставил, значит, не придал ему большого значения.
– Наоборот. Для него оно было страшно важным.
– Откуда тебе знать, что важным?
Такой допрос начал меня нервировать. Да это и не относилось к делу.
– Ну, потому что он вернулся за тем письмом и был очень обеспокоен, – сказала я.
– А что было в нем?
– Ужасные вещи! Какая-то женщина писала Яцеку как своему мужу.
Я повторила дяде содержание письма, насколько сумела подробно. Потом рассказала о дальнейшем поведении Яцека. Он выслушал меня с изрядным вниманием, однако не отказал себе в удовольствии давать комментарии:
– Вот так-так, оказывается, в нашей семейке не я один – паршивая овца.
Я воздержалась комментировать это. Мне было жаль, что он столь неделикатно затронул дело, о котором я бы предпочла не вспоминать.
Автор дневника не расшифровывает, о чем идет речь. Но поскольку из-за этого для значительного числа читателей дело может показаться несколько неясным, я считаю своим долгом пояснить, что пан Альбин Нементовский за восемь лет до описываемых его племянницей событий пережил довольно досадное судебное разбирательство. Речь шла о соблазнении несовершеннолетней, панны Л. З., чьи родители оказались этим недовольны. В результате судебного разбирательства пан Альбин был приговорен к двум годам тюремного заключения. (Примеч. Т. Д.-М.)
– И ты уверена, – спросил дядя, – что это письмо не простая мистификация?
– Абсолютно уверена.
– Хм, а может, это письмо написал твой любезный муженек, чтобы проверить, не заглядываешь ли ты в его корреспонденцию?
– Но, дядя! Не верится, чтобы Яцек прибегнул к подобным хитростям.
– И то правда. Он никогда не выглядел слишком сообразительным.
– К тому же письмо написано женским почерком. Нет. Оно наверняка настоящее. Кроме того, поведение Яцека убеждает меня, что дело совершенно