Залив Голуэй. Мэри Пэт Келли
видеть его лицо, когда он будет говорить. Как же очаровательно двигаются его губы, когда с них слетают слова. Синева его глаз темнела ближе к краям радужки, которая словно излучала странный свет. Какие густые черные волосы, какой прямой нос. Настоящий герой, вышедший из моря. Майкл Келли… Итак, его история.
– …Мерта Мор…
– Прости, Майкл, но кто он такой? Ты вроде бы хотел начать со своей матери.
– Ну да. Сядь поближе, чтобы ветер не уносил мои слова через залив к зеленым холмам графства Клэр.
– Все в порядке. Я и так слышу. Начни снова.
– Отец моей матери, Мерта Мор Келли, был крупным мужчиной, просто громадным, и очень немногие в Галлахе, да и вообще в окрестностях Баллинасло[10], могли бы бросить ему вызов. Даже полковник Блейкни, лендлорд, обращался к нему с определенным уважением. Он звал его Мартин, переиначивая его имя на английский лад, хотя для всех остальных он был Мерти. Род Келли заправлял на востоке графства Голуэй тысячу лет, когда туда вместе с Кромвелем пришли предки Блейкни, грабя и сжигая все на своем пути.
– А еще они разрушали аббатства и мучили бедных монахинь, – вставила я.
– Странно, что ты подумала об этом, потому что аббатства действительно играли там важную роль! Просто поразительно, что ты вдруг упомянула аббатства!
– Да уж, удивительно, – сказала я.
И мы снова засмеялись. Я придвинулась к нему поближе, и теперь мы грелись под солнцем совсем рядом.
– Мужчины в моем роду в течение многих поколений были кузнецами. Ты слышала какие-нибудь истории про Гоибниу[11]?
– Мне рассказывала о нем бабушка. В старину, до прихода в Ирландию Святого Патрика, Гоибниу делал оружие для героев и провожал смельчаков в иной мир с великими почестями.
– Правильно, – кивнул Майкл. – Но даже после прихода Святого Патрика кузнецы вроде Гоибниу раскатывали золото в тонкие листы, чтобы изготавливать чаши для причащения монахам и жезлы епископам и аббатам, а также великолепные торки[12], броши и заколки для вождей кланов. Имея тайное знание о том, как ковать железо и золото, кузнецы были молчаливыми и осторожными, строго хранили свои секреты. Таким был и мой дед. Но моя мать не страдала от тишины в доме, – продолжил он. – Хотя по натуре мама не была женщиной молчаливой, она говорила, что была вполне счастлива, посвящая свои дни приготовлению еды и уходу за моим дедом, потому что супружество миновало ее стороной. Никто не попросил руки дочери Мерты Мора. Молчаливые люди пугают других, особенно такие мускулистые…
– Вроде тебя? – вырвалось у меня, прежде чем я успела подумать. Я чувствовала его руку – действительно очень мускулистую.
– Ну, по сравнению с ним я слабак, – сказал Майкл. – Он был настоящим великаном, легко поднимал железные чурки и мог выковать подкову несколькими ударами молота. Нужно было быть очень смелым человеком, чтобы прийти в темную кузницу Мерты Мора Келли и просить руки его дочери. И таких не находилось.
– Но один все же нашелся, – предположила я, – ведь ты-то появился.
– Я появился.
Между
Баллинасло (англ.
Гоибниу (ирл.
Торк – кельтское ожерелье.