Рожденная огнем. Карен Мари Монинг
уверена, что хочу попытаться.
– Считаешь, что переживешь?
Я ткнула его пальцем в грудь и улыбнулась такой же улыбкой.
– Считаю, что буду наслаждаться этим. Иерихон.
Он ответил низким грудным рычанием.
– Ну так давай, Мак.
И я дала.
Глава 7
Я буду шагать, пока не заставят бежать
Я потянулась, полностью удовлетворенная, перекатилась на бок и посмотрела на Бэрронса. Он снова был в человеческой форме, лежал на спине, его грудь не двигалась, и я знала, что, если приложу ухо к его груди, не услышу биения сердца. Бэрронс не спит. Он просто уходит в состояние, которое я привыкла называть глубокой медитацией.
Недолго ждать момента, когда он растворится в ночи, чтобы делать то, отчего его тело наэлектризуется, а сердце начнет биться.
Я запустила пальцы в волосы, пытаясь убрать с лица спутанную копну, но в результате только запуталась пальцами в прядях, перемазанных красной краской. Я сдалась и просто сдвинула прядь в сторону. Мы оба покрылись той самой краской на масляной основе. Не будь я… усовершенствована эликсиром, а он… чем там он был усовершенствован, я бы начала волноваться по поводу количества едких химикатов, в которых мы были измазаны. Мы скользили и катались по всему магазину, швыряли друг друга в перевернутую мебель, окрашивали кожу алым цветом, и не всегда это была краска, порой – кровь.
В конце концов мы втиснулись между изрешеченным пулями диваном и разбитым книжным стеллажом, и теперь острые края твердых обложек впиваются мне в зад, разбитый абажур служит подушкой, а один из множества магазинных сувениров жестко уткнулся в поясницу.
Я чувствовала себя потрясающе. Освобожденной. Открытой. Мысленно я сделала себе зарубку в голове – прыгать на Бэрронса сразу же, как только в очередной раз начну сомневаться или закрываться. Бэрронс – антидот от того яда, который меня отравляет.
Я подняла голову и оглядела комнату.
Если раньше в магазине еще оставалась целая мебель, то теперь таковой уж точно не наблюдалось. Когда мы дрались и трахались, выражая чувства телами, потому что слова для нас обоих перестали иметь значение, случилось нечто странное. В определенный момент на нас одновременно что-то нашло и мы перестали заниматься сексом, полностью сосредоточившись на завершении того, что начали незваные гости. Мы били, ломали, крушили.
То немногое, что Хранители оставили в целости, уничтожили мы сами. Мой айпод, который, как оказалось, все еще работал, был раздроблен пяткой на мелкие кусочки. Ковры располосованы когтями Бэрронса. Книжные шкафы, устоявшие под натиском Хранителей, теперь валялись на полу, а их содержимое вывалилось на ярко окрашенный пол.
На интуитивном уровне это было мне понятно. Кто-то разрушил наш дом. Приняв участие в уничтожении, мы попрощались с нынешним его воплощением. Мы устроили нашему книжному магазину подобающие похороны.
Мы горевали – яростью. Мы сожгли феникса дотла, чтобы он вновь мог воскреснуть.
Мы
Песня «Before They Make Me Run» группы