Мотыльки летят на свет. Т. Йота
надо! – он потряс в воздухе большими натруженными руками, мозолистыми и жилистыми.
– Да тише ты, дочку разбудишь!
– Маш, а можно мне на неё взглянуть?
– Конечно. Пошли! – она взяла его за руку и подвела к детской коечке, где лежал крошечный человечек. Отец умилённо замер, разглядывая маленькое ангельское личико дочки. Безмятежный сон, убаюкавший малютку, словно пёрышком касался её подрагивавших век и крохотных пухленьких губок. Во сне она несколько раз улыбнулась, открывая беззубые дёсенки.
– Какая она маленькая! Смешная такая! Улыбается!
– Баба Агния говорит, что когда младенцы во сне улыбаются, – их щекочут ангелы!
– Машка, а, правда! – чему могут улыбаться дети во сне? Она ж ничего ещё не понимает совсем! Только родилась ведь!
– Не знаю, Вань, не знаю. Этого никто не знает.
Счастливые родители, обнявшись, стояли у кроватки и любовались спящей малышкой.
Девочка зашевелилась и, открыв глазки, остановила взгляд на матери. Через несколько мгновений перевела на отца и поблуждала серьёзными глазками сначала по его лицу, потом по сине-белым полоскам его майки.
– Возьми её, подержи! – радостно предложила женщина мужу.
– Да ты что, Маша! Она же такая крошечная! Я боюсь раздавить её своими ручищами!
– Да не бойся ты! Я же помогу!
– Маша, может не надо? – с сомнением произнёс молодой отец.
Однако женщина уже забрала малютку из колыбели и настойчиво протянула отцу.
– Аккуратненько, головку придерживай…тааак! Чего ты напрягся-то так! Расслабься! Ну, и чего ты боялся? Ведь сумел же! Эх ты! – светясь от счастья, произнесла Мария.
– Маша! Маша! Какая она… Маленькая! Евгения Ивановна Стужина! – накрытый волной восторга вымолвил Иван.
Дарий решительным шагом направлялся к Великой Пирамиде Творения. Он намеревался разыскать своего наставника Валенция. Этот высокий белобородый старец, с отличной выправкой и широкими плечами, давно стал для Дария очень близким человеком. Валенций тоже прикипел душой к своему любимому ученику и относился к нему как к родному сыну.
Густой фиолетовый туман лежал у подножия семиярусного колосса. Сколько бы раз Дарий ни видел это грандиозное творение, он не переставал всякий раз восхищаться его величием. От основания до вершины пирамида ярко излучала свет. Он переходит от густого пурпура снизу до насыщенного индиго к вершине – ярус за ярусом по закону радуги. Каждый Охотник Желает Знать, Где Сидит Фазан. Мистическое зарево стаяло в небе над этим фатальным местом. Грандиозное сооружение завораживало не только магическим соцветием, но и проникновенными аккордами, чарующим слух. Пирамида звучала семью нотами, начиная с нижнего уровня, вибрирующего в унисон «до». Так, уровень за уровнем до самой высокой «си»-вибрации на фиолетовой вершине, из которой ввысь бил бесконечный луч белого света. Казалось, пирамида живая, она дышит, звучит и благословляет тех, кто трудился внутри неё. Это были творцы, практикующиеся в материализациях