Заоблачный Царьград. Владимир Ераносян
стрелком из лука и искусным метателем дротика-сулицы.
Он мог затаиться и ждать добычу целые сутки. Он знал секреты маскировки и мог превратиться в мох, накрыться листвою кувшинок. Мог сделать из веток жилище и замереть в нем, как мертвый уж, как лупоглазая медянка перед броском на мышь, на крота или зайца. Мог облачиться в лохмотья и притвориться землей, не дыша. Мог так лежать дольше всех своих соплеменников. Мог натереться грибами и пахнуть, как сырость. Мог сидеть пнем, не моргая часами.
В этом лесу, у священного дуба, им был настигнут десятипудовый кабан, наполняющий чрево своим лакомством – желудями. Отрок подобрался к нему, словно бесшумная гадюка, и метнул остроконечную сулицу[4], пронзив шею зверя. Добытчик ходил на оленя, на медведя, выделывал шкурки куниц и преуспел в готовке мяса.
Наконечники славному охотнику ковал в кузнице отец, уважаемый в Коростене ремесленник и кузнец по имени Горыня. Отец желал сыну достойной судьбы. Он был осведомлен о страсти сына, боялся и одновременно ожидал благоприятной развязки известной людской молве симпатии…
Да и как скрыть влюбленным взаимное влечение? Поощрительные взгляды и лучезарные улыбки зачастую светили ярче солнца и озаряли их лица при виде друг друга.
Их заметили сперва у ручья, потом они ворковали у плакучей ивы, на купальскую ночь они крепко держались за руки, водя хороводы, и прыгали через костры. Перегляды, пересуды, а попросту сплетни, домыслы людской молвы докатились до ушей знати, людей больших и суровых, сильнее отца и намного богаче.
Но в том не было позора, коль было чувство. Не зря ведь плетеный обруч подхватил его сын, никто не осмелился спорить. Характер отца! Своего не упустит, ну а коли любит – добьется. А если надо, то и убьет за любовь, не отступит.
Породниться с Малом мечтал любой дом. Домаслав, гордость отца, и впрямь прославит родню сообразно имени своему, приведя в избу Малушу, первую красавицу и любимую дочь могучего древлянского князя, единственного, кто способен бросить вызов неуемным в корысти пришельцам с севера.
Мал груб и безжалостен, но так подобает вождю, на нем лежит бремя признанной их племенем власти, на Мале ответственность сохранить славян от врагов и, главное, помочь народу выжить. Дань платилась исправно, но люди роптали. Аппетиты варяжских разбойников казались чрезмерными. Старики заливались слезами. А молодые имели дерзновение говорить вслух то, о чем думала знать.
«Опять на охоту, – подумал отец, услышавший шорох. – Ни свет ни заря. Откуда в нем воля не спать до утра… Вчера был угрюм, смотрел на венок, тот самый, только без алого знака Мала, ленточки, что была продета в берестяной ободок. Мал вытащил ее и забрал. Зачем?.. Что это могло означать? Домаслав молчит, не ждет совета, хочет сам все устроить… Что с парнем творит неуемная страсть? Что ждать от нее? На счастье ли, на беду ли Мала кровинушку Малушу принял сынок за свою судьбу. Пригож лицом и силен телом демон кудрявый! Сколько девиц сохло по этим голубым бездонным глазам! Сколько красавиц плело венки, запуская их с
Сулица – разновидность короткого дротика, использовавшегося у славян для боя и охоты. Длина древка 1,2–1,5 м. (