О, Камбр! или Не оглядывайся в полете!... Екатерина Сорри
ничего. Обойдется. Топу, правда, злой, как мордоворот весной, все грозился Трепла прибить… так тот теперь в сарае отсиживается, боится.
– Правильно делает. Куда зверье-то дели?
– Да там же в сарае и сложили. Они все еще сутки будут спать, если не больше.
– Ладно, можно считать – охота удалась. Надо это отметить.
Довольный Руфус часто-часто закивал головой.
– Конечно! Там уже все готово, тебя только ждем. Давай заходи. Только… знаешь что… ты бы с Топу поговорил, а? Ну, чтобы он на Трепла не очень… А?
– Ох, Руфус, миротворец!.. Ладно уж, поговорю, зови своего Трепла. Не век же ему в сарае сидеть…
И Камбр шагнул на крыльцо.
Глава 5. Как Камбр с приятелями отмечал удачную охоту.
Что и говорить, Топу постарался на славу. Посреди сторожки стоял огромный стол, уставленный всевозможными яствами, – всем, чем славилась кухня «Крылатого тупла» и от чего даже у сытого дурканина разгорелись бы глаза и потекли слюнки, а уж у голодного, каковыми были наши охотники, и подавно.
В центре стола на громадном блюде покоился великолепный копченый друбл. Всех оттенков шоколадного цвета, посыпанный мелконарезанным синим блистиком, украшенный кружочками розового стука, он был шедевром кулинарного искусства и только что не просился сам в рот. Между прочим, не думайте, что это так легко – закоптить друбла, да чтобы его еще при этом можно было есть. Зеленый друбл – рыба невероятно капризная, нежная, чуть недоглядишь, он уже и одеревенел. А деревянный, сами понимаете, ну кому он нужен… Однако этот был поистине шедевром.
Рядом на тарелочках аппетитно расположились кусочки фигурно нарезанной стаккской колбасы, сиреневые сполки, украшенные ярко-оранжевыми веточками смайкла и липсы, дрожали в перламутровых раковинах, по краям стола слева и справа высились горки свежайших брякликов, в серебряных блюдах ждали своего часа закрученные спиралью флякусы, в прозрачной вазе покоились маринованные ключики, рядом, впритирку, стояло блюдо с копченым хлюпсом, нарезанным до того тонко, что сквозь него можно было смотреть, как сквозь стекло.
Это, кстати, большое искусство – нарезать хлюпс так тонко. И заметьте, чем тоньше ломтик хлюпса, тем он вкуснее. Толстый кусок вообще в рот взять невозможно – противно. Зато тончайшие ломтики приобретают изысканнейший аромат и вкус. В знаменитой на всю Силизенду Мискской академии поварского искусства существует даже курс «Нарезание хлюпса тупым ножом в походных условиях», и без десятки по этому курсу нечего даже думать о приличном дипломе и престижном месте.
Помимо всего перечисленного, на столе еще в совершенно невообразимом количестве стояли блюда с жареными на вертеле плюшками и вертушками, рагу из спичек, мисочки со строганиной и запеченным мясом клюкла и, конечно же, во множестве деревянные плошечки с сыром. Ни одно застолье в Дурмунурзаде, Тамаизе, да что там, во всей Шаре не обходится без сыра. Если на столе нет сыра – это не праздник. А посему всевозможные сыры украшали наш стол. Был