Братство боли. Сергей Чернолев
меня, мама… Замыкается жизненный круг.
Все согрешения прости.
Я подчас увлечён был без меры
Горделивым запалом,
смешными мечтами и пустой суетой.
Ведь прощенье твое —
укрепление Божьей любви, надежды и веры.
Поплачь, моя радость! Поплачь…
Я плачу вместе с тобой.
Побудь хоть немного со мной…
Не смей уходить в одночасье.
Я ладонью касаюсь твоего дорогого лица.
Но и наша разлука обернется неслыханным счастьем.
Там, за незримой межой,
Там, за порогом скорбей, ты встретишь отца.
И Господь вас ведет! Эта встреча,
как свет поднебесный, желанна.
…Я опять, словно в детстве далеком,
затерялся в соседних дворах.
Ты кричишь мне в окно: – Ну-ка, быстро домой!
Я бегу к тебе, мама,
Сквозь зеленую заводь нашего дворика,
в сияющих небесах.
Forrest Gump
Смешной мальчуган,
Твои ноги сковали стальные
браслеты и спицы.
Беги от дворовой глумливой шпаны
По дороге, обсаженной столетними вязами,
По зеленой лужайке обреченного детства,
К своей американской мечте.
Но только не жди передышки,
Не жди передышки…
Нескладный студент,
Беги же скорей, прижимая к груди
Овальную дыню мяча,
К заветной черте долгожданной победы,
К своей американской мечте.
И пусть переполненные трибуны ревут, торжествуя.
Но ты передышки не жди…
Беги, рядовой!
За твоею спиной колеблется
страшное пламя напалма.
Беги, рядовой,
Из пекла и пепла далеких вьетнамских чащоб,
Из смрада и мрази проклятых болот,
К геройской награде бесславной войны,
К своей американской мечте.
Не жди передышки,
Передышки не жди…
Вдоль песчаных пологих холмов Колорадо,
Когда наступает осенний закат,
Вдоль протяжных, как песня,
ледяных зеркальных озер,
Беги, неприкаянный стайер.
Дорога к себе непременно приводит домой,
К родимым пенатам, к забытым истокам,
К своей американской мечте.
Она так желанна…
Не жди передышки.
Пусть скажут – мечта иллюзорна.
Не верь никому.
И снова ты встретишь сентябрьским утром
Тот старенький школьный автобус,
И твой смышленый сынишка помашет тебе
на прощанье.
И ты поймешь наконец —
Каждой мечте суждено все-таки сбыться,
Даже ценой невозвратных потерь.
Идиш мама
она умерла раньше своей смерти
в застенках гетто
и затем прожила жизнь до глубоких седин
как ангел хранитель
«Я брошу в землю семя надежды…»
Я брошу в землю семя надежды,
сладкую дольку валидола,
пахнущую