Замок тайн. Наталия Образцова
голубчик. Как они? Наверное, совсем плохо?
– Да нет… все нормально, – наконец выдавил из себя Джулиан.
Но она только всплеснула руками:
– Да как же нормально? Поверь, мне очень жаль твои бедные яички.
Джулиан был готов послать ее ко всем чертям.
– Какое вам дело, сударыня, до моих яиц? – почти прорычал он.
– Но в наше голодное время…
Ее реплику прервал громкий голос мужчины у позорного столба. Он так и залился смехом. Джулиан и молодая женщина недоуменно оглянулись на него. Тут до Джулиана стало доходить, в чем дело. До женщины тоже. В сумраке у противоположных домов она увидела обходившего лужу крестьянина с лотком яиц на плече. Глаза ее расширились, она словно хотела что-то произнести, но вдруг взвизгнула и, подхватив юбки, понеслась по камням прочь.
В следующий миг Джулиан тоже расхохотался. Он смеялся, пробуя встать, но поскальзывался в грязи и падал. Появились какие-то люди. Они недоуменно смотрели на странную картину: хохочущего у позорного столба наказуемого и еще одного весельчака, барахтающегося в луже. Когда Джулиан встал, он весь извалялся в грязи, но никак не мог успокоиться. Так, запачканный, хохоча, он прошел мимо собравшихся зевак, машинально стряхивая воду с мокрого пера на шляпе.
Джулиан смог взять себя в руки только у дверей гостиницы и подумал, что надо срочно привести себя в порядок: платье было безнадежно испорчено, и следовало побыстрее переодеться в новое. Когда он увидел, как изумленно уставился на облепленного грязью постояльца хозяин, то вновь едва не рассмеялся, но все же сдержался. Главное, он добился своего: смех снял напряжение, изгнал из души чудовищное смятение.
Глава 2
Джулиан не стал ничего говорить королю о рассмешившем его происшествии. Когда зазвонил колокол, созывающий верующих в церковь, он разбудил Карла. Джулиан полагал: чтобы не вызвать подозрение, им следует присутствовать на проповеди.
Они слились с толпой пуритан, молчаливых и угрюмых в своей сосредоточенности, и не спеша прошли в церковь. Чтобы оказаться подальше от любопытных, Джулиан увлек короля на хоры. В старой церкви было сыро и душно; сверху прихожане своей темной массой напоминали стаю воронья.
Король поглядывал на это собрание со своей обычной циничной усмешкой.
– Боже, и это наши веселые англичане! – Он вздохнул и процитировал, чуть гнусавя, на манер пуританских проповедников: – «И изрек Он: станьте людьми, сыны человеческие».
– Тише, мистер Чарльз Трентон, – сжал его локоть Джулиан. – Ведите себя скромнее, ибо на нас и так обращают внимание.
– Ничего удивительного, ведь наши лица им незнакомы. А пуританам, несмотря на их мрачность, все же свойственно любопытство.
Король с интересом пробегал глазами по лицам женщин, даже указал Джулиану на одну из них.
– Погляди, до чего миленькая пуританочка! – Он кивнул в сторону прелестной девушки, из-под кружевного чепчика которой на шею спускались две волнистые белокурые пряди